СУДЬБА. Рассказ посвящается последним событиям в Киеве

Он умыл свежевыбритое лицо и внимательно посмотрел в зеркало. Оскалил зубы, потом опустил губя вниз, потянул вбок одну щеку,  за ней последовала другая. Родители спали глубоким сном, на улице был мороз -15 и время 2 часа ночи, его срочно подняли по внутренней тревоге, сказав, что беспорядки на майдане достигли активной фазы и Батя дал добро на штурм.

Его задачей была замена второй смены, дравшейся с оппозиционерами с полуночи до 3х ночи.Выйдя в коридор, он стал одевать свою экипировку, которой он всегда гордился.

"Беркут". 

Это звучит очень гордо и как-то очень круто. Он всегда знал, что это его судьба, - быть служителем закона. Еще со старых американских фильмов он полюбил ту власть, которой обладали грозные шерифы,унижая бандитов и предателей.

Он поставил чайник и засыпал в кружку дешевый, зато натуральный кофе.

Среди своих одноклассников, которые в большинстве своем стали хулиганами и бандитами, он выглядел, как существо высшей расы. Это конечно не мешало ему по вечерам заливать глаза дешевой водкой с ними же и ржать над их похождениями. 

"Это не моя специализация" успокаивал он себя.

Теперь же за ним и десятком таких же киевских отправили бус, который доставит их на передвижную точку, где их зарядят стволами с резиновыми пулями, дубинами, щитам и гранатами.

Выскочив на улицу, он поежился и еще раз проклял тех евромайдановцев, которые мешают ему спокойно спать.

Чего они хотят?

Чего эти бандеровцы прыгают там, что кони недобитые?

Совсем страх уже потеряли, "Сталина на них не хватает", - вспомнил он вчерашние слова своего бати, который, накатив с сыном по стопке, принялся рассуждать, что эти майдановцы мешают работать простым трудягам, таким как он. Пусть он уже двадцать лет, как не работает и получает пенсию в 1600 грн по инвалидности (будучи слесарем на Арсенале, пьяным полез к станку, доказывая коллегам, как с закрытыми глазами за минуту выточит болт на 15 мм, в результате потеряв две фаланге на левой руке). 

Ну что ж, судьба такая, - нелегкая.

Да, был бы Батя, как его зовет отец, было бы наверное хорошо. Хотя ему, молодому поколению, ближе и проще батей называть Януковича.

Он ведь президент сейчас. И если он будет президентом дальше, в стране все будет стабильно, спокойно и мы будем с Россией братскими народами и он сможет ездить к двоюродному брату в Самару. Вроде как и сейчас ничего не мешает ездить, но по деньгам накладно выходит.

А все потому чтостабильности в стране нет. 

Чертовы евромайдановцы!

Запрыгнув в бус, он увидел там все знакомые лица:

Серега Жбан, недавно из армии вернулся, родом из Канева;

Андрон Гвардейчик, - тот еще кадр, в армии проявил себя, как самый жестокий дед, на него дажедело заводили в прокуратуре за неуставные отношения и откровенное издевательство над "молодыми". Откинувшись из армии, Гвардейчик одного из тех "молодых", которые на него настучали, словил с пацанами, когда тот был в увале и... ну, в общем, молодой раньше срока из армии ушел;

Максим Леонидович, "Пахан", - как его уважительно все называли, майор, координатор, батька, он то своих орлов в беду не даст никогда. Правда, ходили слухи, что на службе в Чечне он не в наступлении на моджахедов был, а в погребе селюка какого-то отсиживался, слезно выпрашивая кусок хлеба и гражданскую одежду, но нормальные пацаны в это не верят.

"Ну все, банда в сборе, теперь мы дадим этим националюгам" - по-доброму окинув взглядом всех, подумал он, "Судьба свела меня с лучшими пацанами в мире!"

Подъезжая к линии огня, орлам ставало немного не по себе от того, что прямо у них на глазах загорелся третий автобус беркута. По бусу пошли разговоры "откуда у них огонь?!", "они же тут мирные протестанты!", "МаксимЛеонидович, вы же говорили, что здесь школьники и студенты простые!", "Что за дела?! В нас же попасть могут!".

И правда, как то вообще нехорошо получилось: и ему по телефону сказали, что там школьники кричат, да камни бросают, а тут террористы! Так не честно! Оружие должно быть только у представителей власти! У него и других пацанов в шлемах!Пахан дал приказ на выход, пацаны начали обреченно выходить по одному и направляясь к другому бусу, получать там экипировку и оружие."Ну ничего, я же проффесионал" подумал он и решил во чтобы то ни стало, завалить хотя бы трех-четырех бандеровских предателя.

"Интересно, а если мы в нападение пойдем, можно кричать "За Януковича!" - с огоньком в глазах спросил Гвардейчик. "Не стоит, пожалуй" - Максим Леонидович принял на вооружение эту идею, чтобы как нибудь потом выдать ее за свою.…

- И так, ребята! Орлы! Вы - наши самые смелые и сильные бойцы! Гордитесь тем, что вам придется делать! Выстраиваемся в шеренгу по двое и становимся прямо за пятым рядом ВВшников, все понятно? По команде отходим на три шага назад и начинаем активно забрасывать собак бандеровских шумками и газом, ясно?!

Кому что неясно, спрашиваем сейчас!

- А может дальше отойдем, чтобы не по ВВшникам случайно?

- Это не твоя забота, попадешь - не страшно, по своим не попади!

- Так они же вроде тоже свои, - голос Жбана утихнул до шепота во второй половине фразы.

Стоять им пришлось долго, загон шевченковского беркута взял огонь на себя, поэтому пока можно пофотографироваться на фоне боевых действий.

Так продолжалось до рассвета, когда шевченковский беркут ушел. 

"Ну все! радикалы выдохлись, устали, теперь они наши!" - подумал он и крикнул Пахану о желании покидать шумки. К этом времени их перевели выше по склону, чуть левее стадиона так, чтобы было поудобнее кидать шумки, газ и камни по протестующим.

Он гордо вышел впереди своего отряда, осмотрел поле боя и почуствовал вдруг себя богом, - прямо сейчас он будет вершить судьбы этих обезьян!

Он пригляделся, пару раз передислоцировался на месте, достал газ, открыл чеку и бросил прямо в толпу!

"Получайте падлы! Я вас всех тут оторву! Отсосите, бандеряки! Дрочить я на вас хотел! Лови кефир, сука!" - шлем заглушил все его крики, но протестующие точно увидели его имитацию акта маструбации и точно поняли, что он хотел им сказать.

"Красава! Так и надо!! Вот теперь эти суки будут нас бояться" - со спины понеслись одобряющиеслова друзей.

Безумно гордый, он вернулся в строй, получил несколько приветственных хлопков по плечам и понял, что сегодня - самый счастливый день в его жизни. Остался какой то час до конца смены, он вернется домой, счастливый довольный, явно, с премией,расскажет бате, как прижал бандеровцев, выпьет с ним, потом с друзьями в гараже, расскажет о своем геройстве Ленке, соседке сверху и возможно, там же в гараже присунет ей. И все у него будет хорошо и жизнь станет лучше, президент точно наградит его и возможно, он сам со временем станет президентом. 

"Видать, судьба у меня такая, фартовая" - подумал он, подъезжая к дому.

На улице перед парадным было две пожарных машины, одна скорая и одна милицейская. 

На детской площадке лежал полусгоревший диван, на котором он спал всю свою жизнь.

Дверца в скорую была открыта, но там было пусто.

Два черных мешка загружали в стоящую рядом серую машину без опознавательных знаков.

Он почувствовал удивление, недоумение, ступор и почему-то - дикую усталость. Тут он вспомнил, точно, он же не успел сегодня утром попить кофе...