«Газель смерти» — явление в российском музыкальном подполье практически легендарное — микроавтобус нижегородской сборки, ведомый панк-водителем Денисом Алексеевым, исколесил в концертных турах сотни километров российских и европейских дорог, принимая на борту французских грайдкорщиков, канадских шумовиков и московских хардкорщиков. Теперь эпос о многолетних похождениях панковоза и его пассажиров обрёл литературное воплощение — в начале лета Алексеев вместе с иллюстратором Петей LastSlovenia выпустил печатный комикс по мотивам своих приключений. FURFUR встретился с авторами комикса Gazelle of Death и попросил их рассказать о фанзине, пассажирах «Газели» и самом кутёжном туре.

Интервью: Дмитрий Окрест 

«По итогам этого тура я лишился всего»: Панк-гастроли «Газели смерти» и ее пассажиров. Изображение № 1.

 

Комикс посвящён «Газ-32221». Что нужно знать об этой машине?

Денис: Хороший баскский писатель Бернардо Ачага писал, что, когда дело и мысли начинают касаться чисел, это первый признак того, что дело плохо. У меня было четыре машины — три «Газели» и одна Iveco. Я езжу в туры с 2010 года и не считаю их, но интуитивно кажется, что больших туров (то есть длиннее 4000 километров) у меня было не меньше 70. Нынешнюю машину я купил за 130 тысяч рублей, а сколько вложил в ремонт, даже не знаю. Я её всё время ремонтирую. К счастью, застревала она чаще всего в России, где просто найти запчасти и место для ремонта — это можно сделать почти в любой деревне.

Как возникла идея комикса? Что самое тяжёлое было после того, как идея пришла в голову?

Петя: По московским меркам мы с Денисом соседи и периодически вместе выпиваем у нас на кухне. Как-то раз я решил нарисовать комикс для американского панк-журнала Maximumrocknroll, но не смог придумать путный сюжет и подумал, что одна из баек Дениса отлично подойдёт для основы. В итоге всё получилось весело и непринуждённо. Подумал, что хорошо бы нарисовать все байки и выпустить их отдельной книжкой. В процессе поняли, что нужен сюжет, объединяющий все эти истории.

Денис: Главный мотив комикса — дураки и дороги, и всех дураков, в него попавших, я нежно люблю. Самое сложное было сосредоточиться, сесть, уделить время и разобраться во всём, что мы там уже понаписали и понарисовали. Хотелось сделать такую ритмичную историю, в которой кадры с эпичными сценами чередовались бы с экшеном, и во всём этом была бы своя внутренняя логика. Собрать голову в кучу — это вообще самое тяжёлое для меня. Одновременно я занимаюсь пятью-шестью проектами, к сожалению, в ущерб их качеству. В идеале я бы хотел вообще ничего не делать.

На что ориентировались, когда начали конструировать комикс?

Петя: Вообще всё поменялось во время работы над комиксом: от первого стрипа через сборник анекдотов про идиотов в туре к более серьёзной истории про любовь, разочарование и движение. То же и с рисунком. Всё меняется в процессе, и первая страница отличается от последней. «Пусть было, как было — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было», — как сказано в «Похождениях бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека.

Денис: Вообще писать тур-репорты — самое скучное занятие на свете, скучнее только читать их. Три лучших роуд-стори в мире — это «О разнообразии мира» Марко Поло, «Приключения Гекльберри Финна» Марка Твена и «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева. Но было бы чересчур самонадеянно заявлять, что, когда мы начали делать «Газель смерти», я хотел, чтобы получилось что-то похожее. Просто это книги, которые меня вдохновляют. Кстати, вы ведь не станете утверждать, что «Москва — Петушки» — это про электричку? К несчастью, у меня получается только такой микс из Керуака и Экзюпери. Обоих я считаю скверными писателями. 

Петя, иллюстрациями как-то связаны с твоей работой?

Петя: Да, я работал в конторе, где большую часть времени делал эскизы надгробных памятников. Я люблю говорить, что работал дизайнером могил. Потом я работал резчиком по камню — делал заказы для церквей, даже как-то раз поучаствовал в реставрации Кремля. Одна из колонн Грановитой палаты — моих рук дело. Сейчас я периодически подрабатываю монтажником, чернорабочим, делаю иллюстрации, обложки, афиши, в общем, бью баклуши.

Денис: Работа — это то, что ты делаешь через силу, но получаешь за это деньги. А я вожу группы через силу и потом остаюсь в минусе. Тут что-то совсем другое. Никто не будет вести машину трое суток с остановками на два-три часа только ради денег. Худшее, что случалось в моей жизни, — это работа. Работа на стройке была ещё ничего, но когда приходилось работать журналистом и продавать свои мысли, это был полный отстой.

Это далеко не первый самиздат в вашей биографии. На какие ещё стоит обратить внимание?

Петя: Я делал арт-зины «НапАРТтачили», Ofice Slut, Bobaloba, Eatthemic, «Пеполик». Совместно с товарищами выпустили «Улитки и черепахи», Again25, «Кочерыга». Был иллюстратором всех номеров журнала «Паддингтон». Это было периодическое издание, выходящее раз в полгода, объёмом под 300 страниц с множеством иллюстраций.

Из всех зинов я бы выделил «Секс и сыр», к зину прилагался фильм про сырного маньяка, который снял Ромбикс. Как мне кажется, получилась довольно целостная работа. Также важным для меня было сотрудничество с журналом «Паддингтон», который издавал Фил Монополька. После выхода номера мы устраивали презентации с концертом. Было весело. Я до сих пор его иногда перечитываю и смеюсь в голос.

Денис: Совсем недавно мы выпустили OKP Zine на английском языке и распространили его буквально за три дня. Он включает в себя интервью с группами, которые выступали на Optimalinija KAOS Panonia в Сербии. Это такой международный нойзкор-нойзграйнд-фестиваль, который начался в Москве в 2011 году, потом продолжился в Малайзии и Индонезии, в 2016 году состоялся в Сербии, а теперь на очереди Бразилия и Япония.

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

«Газель смерти» — это онтологический проект,

реальный способ выломиться из этой реальности в реальность

какую-то другую, неведомую.

 

     

 

Во время работы случались творческие споры?

Петя: Мы знакомы лет семь-восемь, но плотно стали общаться, когда Денис переехал из Подмосковья. Вместе хорошо тусить, обсуждать сценарий, Денис вспоминает истории, мы вместе хихикаем, думаем, как их нарисовать. Небольшое напряжение возникло под конец написания сценария. Так как Денис был в бесконечных турах, сценарий стопорился. Дедлайн написания сдвигался несколько раз, и в какой-то момент нужно было сделать такой рывок и всё доделать. Залечь на дно и заниматься только комиксом.

У нас примерно одинаковые вкусы и взгляды на смешное. Единственный момент был про войну на Украине. Мы долго думали, как лучше сделать эту историю. Я хотел сделать репортажную часть вообще без авторского текста. Денис, наоборот, думал о таком чуть ли не антивоенном манифесте. В итоге мы оба отказались от своих идей, но история про Украину обязательно будет в продолжении.

Легко восстановить события спустя время? Учитывая, что у тебя постоянно туры и алкоголь придаёт памяти лишь эластичность.

Денис: Если бы не автомобиль, я бы давно уже стал алкоголиком, но мне повезло. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы стать алкоголиком годам к 70, когда всё уже будет сделано. Буду просто сидеть с другими дедушками-ровесниками в какой-нибудь рюмочной, прогуливаться по району с палочкой и бумбоксом на плече, из которого будет звучать старомодная музыка типа Beastie Boys.

Мне никто не помогал восстанавливать в памяти события, а своего рода дневником стали записи в соцсетях. Там много деталей, скажем так, эмоционального характера. Потом из них я компоную фанзины — прошу кого-нибудь из знакомых художников проиллюстрировать лучшие статусы, что-то дописываю, а что-то исправляю. Такими были «Двемы», которые мы сделали вдвоём с Аркадием Тропинкиным, а до конца года я планирую выпустить своего рода трилогию — краткое введение во внутреннюю пустыню главного героя «Газели смерти». Есть уже и названия — «Улица с потусторонним движением» и «Путеводитель по граблям. Life with No Sense: The Survival Guide, Earthlings Special».

Помните свою первую панк-кассету? 

Петя: Увидел по телику кусок клипа Nivana«Smells Like Teen Spirit». Название группы я тут же забыл. Но, понадеявшись на прошаренность продавца, пошёл за кассетой. Я напел ему рефрен «ля-ля-ляляля-ля-ля-ляляля», и продавец мне тут же выдал альбом «Smash» группы TheOffspring.

Денис: Я пропёрся от панков только тогда, когда узнал об андеграунде. Продавец из рок-магазина «Культура», Рингер, был харизматичным чуваком. Он утверждал, что наполовину ирландец, наполовину еврей, гей и сталинист — у него была татуировка с серпом и молотом и несовершеннолетний бойфренд, сын дипломата. Он рубился по латиноамериканским партизанам и утверждал, что всё, что продаётся у него в магазине, — страшная попса, а настоящий андеграунд записывается только на кассетники во время выступлений в подвалах для 50 человек и распространяется между своими.

Он знал несколько языков и шарил Альбера Камю. Всё, что нужно, чтобы переформатировать мозги 15-летнему подростку. В целом панк — это стрёмное дерьмо, с него просто так не съедешь. Конечно, я бы хотел начать жизнь после панка, только в некотором диалектическом смысле.

Какие пассажиры были хуже всего?

Денис: В «Газели» есть некоторые очень размытые правила. Главное — не быть мудаком. Я толерантно отношусь к разного рода придуркам и рок-н-ролльному угару, в машине нет тем, на которые запрещёно шутить. Но мне не очень приятно ездить с ватными патриотами, типами, уверенными в собственной альфа-самцовой неотразимости, и отъехавшими радикальными феминистками, уверенными, что мужчина всегда насильник. Я не совсем водитель маршрутки и стараюсь выбирать, с кем и куда ездить. Мне нравятся группы, играющие хорошую музыку и не понимающие, что они вообще делают. Поэтому иногда нам удаётся сделать что-то интересное. Например, тур с «Матушкой гусыней» вокруг Чёрного моря весной 2016-го или в июле по русским деревням — это реально маленькие деревни.

Поездка со скинхед-группой «Учитель труда» в Нагорный Карабах и тур вокруг Чёрного моря были самыми кутёжными?

Денис: «Газель смерти» — и транспортный юнит, и комикс — вообще не о кутежах. Кутежи — это последнее, о чём я думаю. «Газель смерти» — это онтологический проект, реальный способ выломиться из этой реальности в реальность какую-то другую, неведомую. Это не метафора, я говорю буквально. Пробить головой стену тюремной камеры в другую тюремную камеру. «Газель смерти» — это способ прибрать к рукам, освоить как можно больше пространства, размазаться по нему, как размазывается по хлебу масло. Мир велик, а я мал, поэтому единственный способ поставить между нами знак равенства — это понизить плотность собственной психеи до максимально возможного минимума, в некотором известном пределе — вообще исчезнуть.

Хороший панк-тур — это как Новый год в детстве, только каждый день. Если панк-концерты стали для вас рутиной, значит, вы просто ничего не смыслите в панке. Самый худший тур был одновременно и самым лучшим, и если бы мне выпала возможность что-нибудь в своей жизни повторить, я бы повторил именно его. По итогам этого тура я лишился всего: жены, дома, машины, какого-то относительно обеспеченного существования и 15 килограммов собственного веса, но чёрт… это было так круто!

 

Изображения:  Лена Куприна, комикс «Газель смерти»