Генри Роллинз: «Хармс и Булгаков были потрясающими писателями»

Генри Роллинз, 54-летний отец панк-рока, возвращается в Россию со своим стендапом Charmingly Obstinate. Экс-вокалист культовой группы Black Flag, писатель, актёр, журналист и просто икона ненависти всея хардкора выступит в Москве (2 февраля в клубе «Москва»), Санкт-Петербурге (3 февраля в «Космонавте») и Киеве (4 февраля в Sentrum). 

За несколько месяцев до своего приезда мистер Роллинз рассказал FURFUR о том, почему бросил музыку, что помнит из поездки по Транссибу и кто из русских писателей его вдохновляет.

Шоу 2 февраля — твой первый визит в Россию за очень долгое время. 1990-е прошли, и у нас здесь много чего поменялось. Какие впечатления остались у тебя от Москвы тех лет?

Первый раз я приехал сюда в 1994 году. Мне говорили: «Здесь повсюду мафия, они владеют страной, они правят всеми». Наше шоу крышевала мафия, отелем, в котором мы остановились, владела мафия. Но для меня это было просто ещё одним шоу с дерьмовым звуком и крутой атмосферой. Мы приехали несколько лет спустя — здесь такие же шумные кабаки, а звук такое же говно. В Санкт-Петербурге было больше алкашей, это я точно помню. В остальном всё окей: Россия для меня — ещё одна привычная ночь в дороге. 

А чего ожидаешь от сегодняшней России?

А чего я должен ожидать? Я не жду ничего ни от одной страны, ни от одного города в мире. Предпочитаю видеть всё здесь и сейчас. 

Хардкор в СССР развивался иначе, чем в США. Слышал что-нибудь о тяжёлой музыке из Советского Союза? 

К сожалению, я ничего не знаю о советских или постсоветских панк-музыкантах. Никто никогда даже не произносил при мне названий этих групп, ко мне в руки не попадало ни одной записи. Мне не доводилось задумываться о том, на что похож такого рода хардкор, через что пришлось пройти местным бандам. Но одно могу сказать точно: делать альтернативную музыку в России в любое время — это вызов, и ты должен быть действительно смелым и смекалистым человеком, чтоб принять его и выйти победителем. 

А как американские политические активисты и панки вокруг тебя относились к СССР в период холодной войны?

Мы тогда, как и все, боялись мировой войны и атомной бомбы. Над нами висела угроза тотального разрушения всего живого. Ясное дело, всё воспринималось всерьёз. Карибский кризис был ни хрена не шуткой, Америка стояла на краю пропасти. Можно сказать, мнение о Советской России в нашей среде было не очень хорошим. Честно говоря, почти ничего не поменялось. Но я всегда старался трезво смотреть на вещи. Этот период научил меня одному: история из учебников всегда отличается от реального положения дел. 

В феврале ты посетишь и Украину, и Россию со своим стендапом. Собираешься поднимать тему войны и политики в целом? О чем вообще будет выступление?

Если я не могу говорить о чём-то с позиции человека, побывавшего там и видевшего происходящее воочию, то предпочитаю держаться от подобного подальше. Когда мой единственный источник — это газеты и новостные выпуски, я в жизни не подумаю воспринять эти слова всерьёз. СМИ насилуют правду, как им только захочется. Я не могу позволить себе такую роскошь. Я б с удовольствием поговорил о том, что творится на Украине, поживи я там несколько последних месяцев. Иначе ничего не выйдет. Вообще, у меня с собой всегда куча историй и пищи для размышления для моих зрителей. Когда я приеду в феврале, таковых будет в разы больше.

Почему вдруг крёстный отец хардкора в принципе занялся стендапом и spoken word?

Я присоединился к Black Flag в 1981 году, а что-то в направлении этих жанров стал выдумывать в 1983-м. Выходит, почти сразу, как я стал делать музыку, я посвятил себя и разговорным жанрам. Много лет назад в один прекрасный день я проснулся в своей постели и понял, что мне больше не о чем петь. Мой мозг просто перестал работать на написание музыки. Буквально в тот же вечер я бросил искать себя на этом поприще. Моя позиция проста: если не можешь сделать ничего нового с музыкой — не трогай музыку вообще. Хардкор? Это было очень и очень давно. Прощание с музыкой дало мне позитивный импульс принимать новые вызовы, создавать новые вещи. Это было, несомненно, правильным решением. Не хотелось бы сейчас, когда мне уже вот-вот стукнет 60 лет, обнаружить себя на сцене поющим песенки 30-летней давности. Всё это значило бы, что я сдался и поплыл по течению реки. Я лучше подожду новых вызовов судьбы и займусь делом.

После съёмок в Salad Days (документальный фильм об американской альтернативной музыке 1980-х годов, вышедший в прокат в 2014 году в рамках Beat Film Festival. — Прим. ред.) можешь что-то новое сказать о той культовой сцене?

Я этот фильм, честно сказать, даже не посмотрел. Американская альтернативная сцена, особенно в Вашингтоне, округ Колумбия, поменялась радикально. Она стала гораздо более разноплановой. Несколько недель назад я заезжал в Вашингтон и случайно оказался на небольшом гиге, где было человек 50 в зале. Играла Olivia Neutron-John, я просто влюбился.

В паре выступлений ты много времени уделял историям о поездке по Транссибу и многому ужасался, даже будучи здоровым видавшим виды мужчиной. Такие истории — неотъемлемая часть жизни российских обывателей, и, если говорить непредвзято, каким ты видишь такого обывателя теперь?

Путешествие длилось всего неделю. Что ты хочешь сказать? Что вы, русские, каждый день катаетесь туда-сюда на поездах Владивосток — Москва? Интересно, потому что я в поезде почти никого не видел, пока путешествовал. А кто был, упивался дешёвой водкой до полусмерти. Ты вот что обычно в таких поездках делаешь, тоже водку глушишь? Несмотря на всех этих алкашей, поездка была чудесной, я никогда не видел такого количества снега. Я тогда был бы не прочь остаться во Владивостоке надолго.

Твоя антигомофобская риторика хорошо известна. В России ситуация с правами ЛГБТ оставляет желать лучшего. Как, по-твоему, это можно изменить?

Это ужасно, что люди нетрадиционной ориентации не могут жить в России без страха. Может ли что-то поменяться? Даже не знаю, что сказать. Всё зависит от вас самих, от того, насколько вы захотите что-то менять в себе и обществе. Насилие со стороны властей и сограждан, унижения, доведение до самоубийства — это то, как люди во всем мире видят Россию и её «терпимость». Как вы вообще довели себя до такого идиотизма вокруг, можешь мне ответить? Можно пойти стройными рядами на бой против копов и солдат, кидаться на амбразуры, защищая свои права, но станете ли вы, здоровые видавшие виды мужчины, это делать, серьёзно? 

Последний вопрос может показаться банальным, однако можешь назвать русские имена, вдохновившие тебя на творчество в Black Flag и Rollins Band, повлиявшие на тебя-писателя?

Даниил Хармс и Михаил Булгаков. Они были потрясающими писателями. Не могу сказать, что они на меня сильно повлияли, но я действительно в восторге от их работ. Музыка Лидии Кавиной и такой инструмент, как терменвокс, мне по душе. В 2014 году мне повезло встретиться с участницами Pussy Riot. Потрясающие девушки. Но кроме вышеперечисленного, не припомню ни одного русского, кто повлиял бы на мою жизнь.