Студентка из Саудовской Аравии об образовании, половой сегрегации и местном феминизме

Две недели назад женщинам в Саудовской Аравии разрешили участвовать в муниципальных выборах и даже избираться в органы самоуправления. Предоставление подобных базовых политических прав выглядит настоящей диверсией в стране, гражданкам которой до сих пор нельзя водить автомобиль или появляться в публичном месте без мужчины-опекуна. Мы решили узнать, каково это — родиться женщиной в Саудовской Аравии, и расспросили об этом 23-летнюю Зайнаб, которая переехала в Великобританию изучать политику Среднего Востока пять лет назад.

Образование, одинаково плохое для девочек и для мальчиков

Мне повезло, я ходила в частную школу, одну из лучших в стране, на мой взгляд. Я поступила туда примерно в восемь лет, поэтому всё моё детство вплоть до выпускного прошло в окружении почти одних и тех же людей, вроде такого большого комфортного пузыря. В школе было около 48 учениц, до переезда в Англию у меня особо и не было других контактов со сверстниками. Школа, разумеется, была исключительно женская. Что касается предметов, в основном это были религиозные дисциплины и точные науки, гуманитарные направления почти игнорировались, что странно, ведь это была хорошая частная школа.

Образование в стране достаточно плохое как для мальчиков, так и для девочек, тут особой разницы нет. Я ходила в частную школу и могла получить какие-то дополнительные знания, пусть и не в официальном порядке, в государственных учреждениях всё в разы хуже. Детей вроде учат биологии, математике и физике, но вот такие предметы, как история или обществознание, практически отсутствуют. Могут, конечно, рассказать какие-то вещи на уроках религии, но это всё ангажированно и является, по сути, правительственной пропагандой. Получается, что подростки выпускаются из школы, не понимая элементарных вещей об окружающем их мире.   

Facebook и дресс-код

Twitter и Facebook очень популярны в Саудовской Аравии, это было видно по моей школе. Девушкам, например, просто больше нечем заняться, кроме как переписываться и сочинять новые твиты. Когда Facebook только появился, женщинам не рекомендовалось выкладывать туда свои фотографии. Я помню, как все девочки в моей школе шептались и называли меня «шлюхой», потому что я постила свои фотки. Сейчас всё изменилось, и эти самые девочки стали самыми невыносимыми спамерами в моём инстаграме. Так всегда происходит в королевстве. Сначала все очень боятся новшеств и сплетничают о тех, кто начал ими активно пользоваться, а потом и сами присоединяются. 

Я, кстати, почти никогда не носила никаб (накидку, почти полностью закрывающую лицо. — Прим. ред.), но вот абайю (длинное одеяние, закрывающее только тело. — Прим. ред.) надевать приходилось, так как это предписано законом. Когда я была совсем маленькой, абайя должна была быть абсолютно чёрной. Но вот мне исполнилось 12 лет, и женщинам разрешили носить разноцветную одежду. Конечно, сначала это воспринималось обществом негативно, некоторые женщины распускали сплетни о тех, кто посмел надеть цветную абайю. Это модное веяние пришло из элит и постепенно было подхвачено женщинами по всей стране, но потребовалось время. Мне кажется, простое разрешение носить цветную абайю сделало много для общества. Появились дизайнеры, определённые тренды, новые фабрики. Сейчас можно определить, есть ли у женщины чувство стиля, просто посмотрев на неё на улице. Раньше это была нереальная задача. 

Я помню, как все девочки в моей школе шептались и называли меня «шлюхой», потому что я постила свои фотки. Сейчас всё изменилось, и эти самые девочки стали самыми невыносимыми спамерами в моём инстаграме.

В Саудовской Аравии принято, что мужская половина семьи несёт ответственность за репутацию своих женщин. Если твой отец или брат узнает, что ты курила или проводила время с парнем, это повлечёт серьёзные последствия. В стране принято защищать дочь или жену от дурных слухов, даже если они правдивы, бывают серьёзные стычки на этой почве. Моя семья со стороны отца очень консервативна, дурная молва очень волнует их, с родственниками мамы всё немного проще. Вообще я до сих пор стараюсь скрывать какие-то вещи от них, несмотря на взрослые годы. Почти из всех девушек родом из Саудовской Аравии вышли бы гениальные преступницы: они умеют скрывать информацию о себе и избегать лишнего внимания лучше всех на свете. 

Освободительный переезд

Переезд в Великобританию из Саудовской Аравии до сих пор напоминает мне освобождение из неволи. Словно я 18 лет провела в тюрьме, а потом оказалась на свободе. Для меня долгое время были счастьем даже прогулки до университета или магазина без обязательного сопровождения мужчины. Теперь я могу носить любую одежду и тусоваться с парнями, не думая, что кто-то примет меня за потенциальную проститутку. Раньше я даже не могла высказывать своё мнение на школьных уроках, особенно если оно не вписывалось в религиозные нормы, сейчас всё иначе.

Родственники отца жутко волновались и до последнего пытались отговорить его отправлять меня учиться в Великобританию. Им в принципе в голову не приходило, что женщина может жить одна, да ещё и в другой стране! А вот родные по маминой линии и друзья очень круто меня поддерживали, несмотря на то что девушки из Саудовской Аравии стали ездить учиться за границу только с 2008 года, насколько я помню. Общество не до конца смирилось с этим фактом. Но мой папа сам окончил университет в другой стране и настоял на том, чтобы я тоже попробовала. Ему, естественно, пришлось подписывать бумаги, что он разрешает мне учиться за границей и всё в этом духе. Для особенно религиозных людей даже существует специальный сервис, который за 600 фунтов стерлингов (примерно 63 тысячи рублей. — Прим. ред.) и оплаты расходов на жильё позволяет нанять студентке опекуна за границей. Но, по-моему, это довольно абсурдная вещь.

«Исполнение законов в Саудовской Аравии — отдельная тема»

Вообще исполнение и подчинение законам Саудовской Аравии — это отдельная тема. В стране есть негласное противостояние между ортодоксально религиозными и умеренными семьями. Первые вечно всё усложняют, но почти всегда есть способ обойти предписанные религией официальные законы. Например, пишет тебе папа или брат записку о том, что тебе можно самой передвигаться по городу, и опекун уже не нужен. Надо только эту записку и паспорт с собой всегда брать, подобные бумажки работают иногда даже в отношении выезда за границу. Многое, конечно, зависит от семьи. Если отец — либерал, законы вряд ли сильно отразятся на твоём образе жизни. Но если глава семьи придерживается традиционных взглядов, ты, скорее всего, никогда не выйдешь из дома одна, он имеет полное право запереть тебя в четырёх стенах.

Помимо этого, есть куча мест, куда могут ходить только мужчины или только женщины. По моим ощущениям, в один прекрасный день какие-то юристы придумали такую штуку, как повсеместная сегрегация, а потом она почему-то стала частью национальной культуры, что не может не огорчать и не создавать проблем. Вот, допустим, идёт женщина в булочную на своей улице, чтобы купить сэндвич на завтрак, а потом выясняется, что вход в эту булочную разрешён только мужчинам, в итоге она остаётся без перекуса. Большинство каких-то магазинов или ресторанов в стране оккупировано, разумеется, мужчинами. В итоге люди начинают воспринимать это разделение как норму; и женщины, и мужчины начинают вести себя очень странно, попадая в одно помещение, всем дико некомфортно.  

«Новое поколение молодых мужчин больше не в состоянии обеспечить свою семью»

Моё возвращение домой — это большая дилемма. С одной стороны, я понимаю, что в Англии сумею реализовать себя по полной; с другой — маленький моралист внутри меня говорит, что я становлюсь частью «утечки мозгов» из родной страны. Я разрываюсь между легко достижимым счастьем и принесением себя в жертву Саудовской Аравии, где всё будет гораздо сложнее. Ведь очень долгое время для женщины в профессиональной среде было уготовлено только два пути: медицина и преподавание. Сейчас ситуация улучшается, в основном из-за нефтяных компаний, ориентированных на Запад и США в частности. Для них не проблема нанять женщин-инженеров — главное, чтобы было образование. Государство тоже приняло ряд реформ, позволяющих женщинам работать в частном секторе, постепенных, но, в принципе, работающих. Но, если честно, женщину-кассира в супермаркете я впервые увидела только в 2012 году.

Вопреки всем реформам на работающую женщину всё ещё давит общество, особенно это заметно в консервативных семьях. В принципе, сейчас даже они стали относиться к идее работающей женщины спокойней, но религиозный отец никогда в жизни не позволит тебе работать в месте, где не соблюдается половая сегрегация: «Окей, ты можешь работать, но будь добра делать это в школе, где идёт чёткое гендерное разделение, или в магазине для женщин». Соответственно, это лишает многих женщин в стране возможностей карьерного роста, так как международные компании ориентированы на западные стандарты общения. Плюс на работающую женщину обычно смотрят как на изгоя какого-то: «О, да вы гляньте, она никому не нужна и умрёт в одиночестве!»

Если отец — либерал, законы вряд ли сильно отразятся на твоём образе жизни. Но если глава семьи придерживается традиционных взглядов, ты, скорее всего, никогда не выйдешь из дома одна, он имеет полное право запереть тебя в четырёх стенах.

Поэтому в Саудовской Аравии одна из важнейших проблем — это женская безработица, потому что устроиться на работу продавщицей, например, легко, а вот получить должность в крутой компании сложно — предпочтение обычно отдают мужчинам. Что касается моей возрастной группы (20–25 лет), то тут безработица среди обоих полов вообще достигает 40%, но больше отражается на женской половине. У меня есть подозрение, что все либеральные реформы были проведены правительством именно из-за того, что новое поколение молодых мужчин больше не в состоянии обеспечить свою семью. Ещё, кстати, надо учитывать, что коренные жители Саудовской Аравии, как правило, принципиально не идут работать в сферу услуг, в результате эту нишу почти полностью занимают мигранты. Наверное, власти решили, что пусть уж там лучше женщины трудятся, чем чужестранцы. 

«Даже консервативным девушкам становится тяжело возвращаться на родину»

Я не думаю, что ограничение прав женщин можно оправдывать «культурной идентичностью», ведь это просто навязанная в прошлом модель поведения. Я имею в виду события в Саудовской Аравии, последовавшие после Иранской фундаменталистской революции. С 1980-х годов прошло много времени, и, как это часто бывает, люди стали воспринимать навязанные властью правила как собственные традиции. На мой взгляд, это чистое принуждение.

Обычно девочки, покидая Саудовскую Аравию и начиная жить в другой стране, начинают тусоваться на новом месте с арабами или арабками. Им так легче, ведь не приходится полностью приспосабливаться к особенностям западной культуры, да и подружиться с кем-то из твоей родной страны проще. Но вопреки этому они всё равно понимают, что являются независимыми и значимыми, поэтому даже консервативным девушкам становится тяжело возвращаться на родину после того, как они привыкают к свободе. Некоторые из них возвращаются и начинают заниматься реально крутыми вещами — феминистским активизмом, например.

Аравийский феминизм

Про девушек, которые на тачках гоняли, наверное, все уже знают. Это очень смело, потому что в Tumblr посты писать может каждая, а вот сделать такой радикальный для Саудовской Аравии шаг — нет. Но вот общество их не то чтобы не смогло понять — не оказало должной поддержки. Вообще радикальный феминизм практически нелегален, тут такая же ситуация, как с вашим российским законом про ЛГБТ-сообщество. У вас думают, что гомосексуалы развращают детей, а у нас воспринимают феминисток как женщин, пропагандирующих публичное обнажение, беспорядочный секс, проституцию. Требование установить равноправие полов вызывает какую-то массовую паранойю и ассоциируется с сексуальной революцией. Правительство и общество скорее готовы прислушаться к женщинам, которые пытаются трактовать правила ислама в своих интересах и не рубить с плеча. Это, наверное, менее честно, но зато более эффективно в реальной борьбе за реальные права.

Заниматься борьбой за права, конечно, очень круто. Но в Саудовской Аравии открыть НКО самостоятельно — задача не из лёгких, очень много бумажной волокиты, поэтому этим обычно занимаются частные корпорации. То есть на базе многих больших компаний существуют некоммерческие организации, занимающиеся каким-то важным общественным делом: проблемой безработицы, женским трудоустройством, образованием для девочек-подростков. Моя подруга работает в одной из таких НКО, и это потрясающе — видеть, как её усилия и работа окупаются. Если после окончания магистратуры решу вернуться в Саудовскую Аравию, обязательно попробую поработать в этой сфере.