Герои
Как я сжёг трудовую книжку и нашёл лучшую работу на свете в Альпах
Иван Кузнецов долгое время жил и работал в Санкт-Петербурге, пока вдруг не решил бросить всё и уехать в горную Италию ради работы волонтёром и смотрителем гор. Мы публикуем выдержки из дневника Ивана и его фоторепортаж, сделанный во время путешествия.
Иван Кузнецов
писатель и путешественник
Из волонтёрского дневника: «Я сижу на бордюре в венецианском порту, прямо у воды, недалеко от станции вапоретто „Санта-Марта“, и гляжу на то, как на асфальте догорает моя трудовая книжка. Порывистый весенний ветер то и дело гасит пламя, и мне приходится поджигать её снова и снова...»
До этого я шесть лет проработал в Санкт-Петербурге обычным клерком, меняя работу и жильё примерно раз в год. Однажды меня всё достало. Я бросил лучшую (на тот момент) работу в своей жизни и хорошую съёмную квартиру (которые обычно не бросают) и отправился волонтёром в горную Италию в поисках свободного труда и настоящего дома. В горах, как и в Италии, я никогда не был. Почти весь 2013 год я жил в деревне под названием Ламон в Доломитовых Альпах и работал волонтёром в образовательном центре местного «Гринписа» — экологической организации «Легамбиенте».
Помните недавний конкурс «Лучшая работа в мире», где предлагалось стать смотрителем тропического острова в Австралии? В Италии у меня была лучшая работа на свете: я был смотрителем гор. Вокруг деревни — 15 горных троп. Моя задача состояла в том, что пройти их и составить карту маршрутов с указанием самых интересных, необычных и красивых мест, а также тех, где легко потеряться, следить за состоянием тропинок... Ни о чём таком я даже не думал и с трудом представлял себе, куда еду: какая-то школа, в каких-то горах...
Единственное, что я планировал, — это, быть может, написать об этом. В итоге я проложил в горах собственную тропу. Ламонские тропы настолько полюбились мне, что плавно перетекли в литературное произведение. Вместо глав у меня тропы: «Звенящая», «Пастушья», «Змеиная», «Лазурная», «Ягодная»...
Волонтёрский проект закончился, но лишь формально. С тех пор моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я нашёл новых друзей, прошёл больше 150 километров вокруг своей деревни и почти тысячу проехал на велосипеде, влюбился в Италию, выучил язык и открыл в Доломитах маленькую вселенную, полную обычных и необычных вещей, которую трудно описать словами.
Зачем я сжёг трудовую книжку? Всё просто: на книжке написано «трудовая», но для меня она таковой не является. Это рабочая книжка. Будем считать это творческим актом.
Мы жили в здании бывшей школы. В Италии нет деревянных домов. Весной нам пришлось туго, экономили на отоплении: просыпаешься по утрам, дотрагиваешься до носа, а он холодный, смотришь в зеркало — розовый. Из моего окна открывался сказочный вид на Сан-Пьетро и гору Валлацца. Пейзажи меняются десятки, если не сотни раз на дню. Прожив там восемь месяцев, я понял, что лучше увидеть одно место с тысячи сторон, чем тысячи мест лишь с одной стороны.
Здесь, в окрестностях Ламона много заброшенных домов. Стоят они в таких дебрях, что сам факт их тамошнего присутствия вызывает сомнения — не дома, а миражи. Почти разрушенные, съеденные природой. Ночуя в горной хижине, я вспоминал, как прожил последние три года в квартире на проспекте Энгельса, окна которой выходили на проезжую часть. Было шумно и жарко. Топили так, что к батареям невозможно было прикоснуться. В горах же тихо и холодно.
Я вырос на Карельском перешейке и много сравнивал лес и горы. В горах ходишь по проложенным маршрутам, встречаешь на них людей. В лесу — наугад. В лесу каждый бродит сам по себе и сам же теряется. Я прошёл по горам больше 150 километров и в каждом походе обязательно терялся. Для каждой тропы я придумал название. До этого они были просто пронумерованы. На 12-й я чуть не наступил на змею («Змеиная тропа»). Десятая — «Лазурная» (озеро Сенайга). А четвёртая, что пролегает по деревенским улицам, — «Тропа рассерженных собак».
Я давно понял, что творчество — единственный выход из «рабочего» состояния. Но в Италии нашёл ещё два, которые в русском языке (совпадение) начинаются на ту же букву: «труд» и «тропа». Труд может быть любым. А тропа — вся наша жизнь.
Фотографии: Иван Кузнецов
Комментарии
Подписаться