Вчера вечером в Нью-Йорке Getty Images назвал имена победителей гранта Getty Images Instagram Grant. В тройку призёров вошёл россиянин Дмитрий Марков, снимающий на смартфон Псков, где он живёт, и детей из неблагополучных семей, с которыми работает как волонтёр. Мы поговорили с Дмитрием о его работе, творческом методе и героях фотографий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ДМИТРИЙ МАРКОВ

фотограф

 

 

Вы прицеливались на эту награду?

Нет, это всё совершенно неожиданно. В своё время я завёл аккаунт в Instagram просто для себя — без фотографических претензий. Но два года назад я участвовал в проекте Burn Diary Дэвида Алана Харви из Magnum. У них был один Instagram-аккаунт, который каждую неделю ведёт какой-то один фотограф, затем передаёт другому. Правила такие: надо выкладывать только материалы с мобильного телефона и только картинки, которые ты сделал в этот день, не пользуясь архивом и какими-то особенными профессиональными средствами. 

Мне этот проект показался очень интересным, потому что там действительно надо было напрягать всё своё фотографическое мастерство и навыки. Я принял в нём участие — неделю вёл аккаунт, снимал Псков. И мне так понравилось, что я решил свой собственный аккаунт продолжать в том же ключе. Сначала просто снимал городские сюжеты, потом уже появилась социалка, поскольку я связан с волонтёрством. Два года я примерно этим и занимался, а этим летом узнал, что Getty Images даёт этот грант, рассчитанный как раз на социальные и документальные съёмки. Но совершенно не ожидал, что меня так отметят.

Вы помогаете в детском доме?

С 2007 года я работал с организацией, которая занимается детьми-инвалидами из детского дома, с умственной отсталостью. Я работал в одном из проектов, где жили такие ребята. Но тогда у меня не было инстаграма, я снимал на взрослую камеру. Проработал пять лет — сейчас я лишь иногда принимаю участие в подобных проектах, поэтому ребята в моём объективе появляются.

У вас ещё достаточно много фотографий заключённых.

Когда ты начинаешь заниматься сиротской темой, ты понимаешь, что она гораздо шире. Связана с кризисными семьями — мы, например, поддерживали семьи, где дети находились на грани изъятия. Контролировали, чтобы не было злоупотреблений со стороны опеки. Постепенно ты изучаешь все сферы вокруг — не секрет, что многие наши выпускники попадают в тюрьму, и ты со временем эту тему тоже начинаешь изучать. Последний месяц я жил в детской колонии, там мы с моим другом-тренером вели занятия по борьбе, я ему помогал и параллельно что-то фотографировал. Так что все последние картинки — они оттуда.

Ещё одна частая тема в вашем инстаграме — военные. 

Во-первых, во Пскове дислоцируется 76-я десантно-штурмовая дивизия. Мне эта тема кажется тоже интересной. Несколько раз через пресс-службу меня брали на учения. И часто просто, когда ты едешь в поезде, десантники или срочники едут туда-обратно. Мне кажется, что десантники — это одна из важных вещей, регистрирующих Псков. У нас в стране есть несколько городов с десантными дивизиями. Ещё до событий последних полутора лет Псков ассоциировался у многих людей с десантниками.

А вы снимаете только Псков? 

Я никогда целенаправленно никуда не ездил фотографировать — поэтому Псков я снимаю только потому, что там живу. До этого год назад я ездил с блогерами в экспедицию по России, и у меня была подборка из разных городов — Тамбов там, Новосибирск и не только.

Куда планируете поехать теперь, получив грант?

Даже передвижение по Псковской области бывает накладным. Плюс у меня была идея попробовать покататься по нашим городам и пофотографировать на улицах, сделать иллюстрацию конкретных городов. В планах — Самара.

На подавляющем большинстве фотографий у вас пожилые люди, сироты, военные… 

Непарадно, да? 

Ну да.

Поскольку я человек, связанный с социалкой, для меня это важная тема. Я совершенно не претендую на объективный взгляд — не дай бог кто-то будет делать выводы о Пскове, основываясь исключительно на моём инстаграме. Мне иногда говорят, что я очерняю действительность — но у меня нет такой цели, мне просто интересна эта область, социальная, я её исследую.

До того как снимать, я работал в детдоме, жил в деревне и видел гораздо больше действительно мрачных вещей, которые мог бы снять. Социалка — это важная часть нашей реальности. Даже в Instagram очень многие фотографы западные снимают именно какие-то криминальные общины, загибающиеся посёлки — их же никто не обвиняет в том, что они на Путина работают и очерняют действительность. Просто у каждого своя тема — всегда можно зайти в другие Instagram-аккаунты и увидеть много красивых городов и всего такого.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Как вы относитесь к героям своих фотографий? Считаете, что им нужно помочь, или для вас это нормальные персонажи?

Я просто констатирую те вещи, которые происходят. Надо разводить эти вещи — моё отношение к героям как социального работника и моё отношение как фотографа. Конечно, в каких-то историях я принимаю непосредственное участие — если вы видели, там есть несколько картинок с отцом-колясочником и маленьким сыном. Мы с друзьями полгода занимались ситуацией, когда у отца изъяли ребёнка и отдали в приют. Сложная была ситуация — очень бедная семья, у ребёнка тоже инвалидность. Полгода мы как-то пытались пацана удержать от детдома. В итоге дошло до губернатора — мы своего добились. Это и есть моё отношение как социального работника. Визуально же меня интересовала связь отца с сыном. Да, отец-инвалид, они бедно живут, иногда ездят побираются, но при этом между ними есть нормальные отношения — забота друг о друге, именно эти светлые чувства я и пытался заснять.

Как реагируют люди на улице — те же бездомные, когда вы их снимаете? 

За все эти два года у меня был лишь один случай, когда мама ребёнка связалась и попросила убрать фотографию. Это была вполне позитивная фотография — там ребёнок сидел в автобусе, а через окно вдалеке отражался псковский Кремль. Но мама возмутилась тем, что её ребёнок присутствует в одном потоке с сиротами-инвалидами. Так, в основном у меня никаких проблем не было. Во-первых, я стараюсь всё-таки фотографировать людей в ситуациях, которые их не дискредитируют. Не знаю, бабушка там снимает на свой старенький мобильник утку, которая гуляет по центру Пскова. Бабушка видела, как я её фотографирую в момент, когда она фотографирует утку. Но это же положительная фотография. Когда люди просят прекратить и не снимать, я, разумеется, прекращаю. 

Мне очень понравилась фотография, на которой мальчик рубится в приставку, а отец зашнуровывает ботинки. Можете рассказать её историю?

Это как раз и есть история отца-колясочника и его сына. Это я у них дома снимал. Сейчас они, кстати, уже не живут в этом доме — ситуация разрешилась, дали социальное жильё. Но вот в таком доме они и жили на момент нашего знакомства.

Очень мощный контраст обстановки и большого, блестящего новизной телевизора. 

Ну, это уже другая проблема — иногда люди видят какую-то такую картину и думают сразу: «Ой, надо денег дать», — и тем самым разбаловывают. Не деньги нужны, а сопровождение, поддержка. Нужно спрашивать, почему социальные службы такое вообще допускают, а не то что «вот мы сейчас дадим денег, и у них будет все окей». Вот Руслану давали-давали, он уже в какой-то момент начал с жиру беситься — телевизор купил. 

Все фотографии вы снимали на обычный смартфон?

Да, там нет ни одной фотографии, сделанной на взрослую камеру.

Вы очень любите ретушировать — некоторые снимки доведены практически до состояния иллюстрации.

Фотографическая матрица несовершенна, и, если снимать разные сюжеты в разных полях света и так далее, картинка получается очень разнородная. А мне бы хотелось, чтобы всё смотрелось в едином ключе — поэтому я их тонирую, обесцвечиваю.

Этот визуальный код очень занятно контрастирует с темами — если бы вы так не высветляли снимки, то они бы смотрелись в разы более мрачно.

Мне бы ещё хотелось верить, что не только тонирование играет роль, но и выбор сюжетов. Я всё-таки стараюсь захватывать моменты, которые можно интерпретировать как хорошие. Не знаю, например спящие на вокзале бомжи — я их сфотографировал в момент, когда они лежат, обнявшись, прижавшись лицами друг к другу. Отойди на шаг назад, сфотографируй обстановку — и будет трэш, а меня зацепила именно эта их нежность.

Вы вообще любите фотографировать спящих людей. 

Это моменты, когда человек перестаёт позировать. Снимать детей и стариков вообще легче и интересней потому, что они не позируют в принципе, ведут себя естественно. То же с животными — когда животное попадает в кадр к людям, поведение людей сразу меняется. Человек сразу себя начинает вести иначе, за этим очень интересно наблюдать.

 

 Фотографии: личный архив автора