Атеизм в России: Почему нам нужно защищать светские принципы

На фоне набирающего обороты православного активизма, ситуаций с застройкой парков церквями и, наконец, сошедших на нет процессам секуляризации общества России как никогда стал нужен атеистический и антиклерикальный активизм. Однако есть проблема — в России его почти нет. Битва за умы граждан сейчас ограничивается бесконечной чередой комментариев и мемов в специализированных пабликах. 

Чтобы разобраться в ситуации, мы обратились к участникам фонда «Здравомыслие», который занимается продвижением идей секуляризма, — одной из немногих организаций, вышедших в своей деятельности за пределы сети. На наши вопросы ответили президент фонда Александр Голомолзин и доцент кафедры международного права и прав человека ГБОУ ВПО МГПУ Сергей Бурьянов.

Почему за прошедшие 20 лет так значительно усилились позиции церкви в России?

А. Г: Тут, по-видимому, несколько причин. С развалом СССР разрушилась и идеологическая основа, на которой он стоял. В образовавшийся вакуум хлынули миссионеры всех мастей. Буйным цветом расцвели мистика и лженаука. В погоне за рейтингами СМИ кинулись разносить новости о чудесах, которых всегда жаждут люди. На этом фоне всегда близкие к руководству страны представители религиозных организаций кинулись лоббировать свои интересы, обещая власти управляемый электорат взамен на поддержку чиновниками конкретных религиозных организаций. Как мы видим, побеждают те, кто были ближе к чиновникам более высокого уровня. Патриарх Алексий ходил к Ельцину, из прессы нам известно о том, что пути нынешнего патриарха РПЦ МП пересекались с Владимиром Путиным. Охрана патриарха сменилась с эмвэдэшной на ФСО, что говорит само за себя.

С. Б: Усилились позиции РПЦ МП за счёт огромной, но антиконституционной и коррупционной поддержки власти — прямое финансирование, передача недвижимости, поддержка силовиков и СМИ, допуск в систему образования, ВС и УИС, различные льготы — итого десятки, сотни миллиардов долларов. Всё это в обмен на политическую поддержку властей передержавших.

О чём говорит огромное влияние церкви в законодательной жизни страны?

С. Б: О том, что коррупция в отношениях государства с религиозными организациями охватила среди прочего и уровень законодательной власти. 

А. Г: О близости руководства РПЦ к руководству страны. Ну и о том, что наши депутаты готовы заниматься любым абсурдом, лишь бы исполнить то, что, на их взгляд, одобряют свыше.

Каковы ваши прогнозы относительно будущей роли церкви в политической жизни России?

С. Б: Пока существует этот режим, она не будет сокращаться, РПЦ МП — это его идеологический отдел. 

А. Г: Если политика изоляции России от цивилизованного мира продолжится, то и роль церкви будет расти. Кто ещё может предложить людям вести себя столь же бессмысленно, как церковь?

Всплеск радикальной активности верующих в последнее время — с чем это связано?

А. Г: По-видимому, РПЦ пытается реализовать политику запугивания населения аналогичную исламским фундаменталистам. Когда нет логических аргументов, что может быть проще, чем показать, что у верующих есть какие-то особенные чувства и они могут «ударить», если что-то идёт не так, как они хотят? Кроме того, освещаемые СМИ, по-видимому, они пытаются пополнить свои ряды такими же неадекватными активистами. 

С. Б: Руководство РПЦ МП, заинтересованное в наступлении на общество, при поддержке власти обеспечило режим безнаказанности радикалам. Власть также заинтересована в канализации противоречий между нею и обществом в русло противоречий между различными группами в обществе.

Чем занимается ваш фонд?

А. Г: Наш фонд занимается защитой светских принципов государства, заложенных в конституции, продвижением научно обоснованного мировоззрения как фундамента для понимания необходимости жизни в светском государстве. Мы говорим о том, что религиозные организации должны быть отделены от государства, религиозные принципы никоим образом не должны становиться государственной политикой.

Каковы результаты вашей работы? 

А. Г: Основной результат — всё больше людей видят и понимают, что слияние религиозных организаций и государства несёт большой вред всем жителям страны. Поддерживаемые государством религиозные деятели начинают неумолимо навязывать всему обществу свои далёкие от реальности представления о том, как необходимо жить, что делать, чего не делать. Они вмешиваются в деятельность образовательных организаций, здравоохранения, науку, о которых не имеют, естественно, никакого представления. Нарушаются фундаментальные права людей на творчество, свободу слова и, в конце концов, на жизнь. Кроме того, все мы видим, что у глав религиозных организаций просыпается непомерный аппетит и государство, а значит, все мы начинаем спонсировать их роскошный образ жизни, золотые купола, дарить им нашу землю.

Почему с антиклерикальным активизмом и в России всё так плохо?

А. Г: Я думаю, что с антиклерикальный активизм не в намного худшем положении, чем весь остальной активизм в России. Люди не верят в собственные силы, в возможность что-либо изменить, не понимают, что изменения возможны только снизу, по запросу граждан, то есть от них самих. Проблема заключается в том, что немногие находят в себе силы признавать, что религия, особенно в связке с государством, — это очень и очень плохо. Большинство не проводят аналогий происходящего в нашей стране с Ближним Востоком и не замечают произошедшего в северокавказских республиках, надеясь, что авось пронесёт. Многие думают, что со сменой власти сменится и политика взаимодействия с религиозными организациями, и проблема разрешится сама собой, очевидно, недооценивая несколько факторов: а) политический курс может оставаться неизменным ещё долгое время, б) нет никаких оснований считать, что новые политики станут опираться не на послушный и управляемый религиозный электорат, а на разобщённых свободомыслящих.

Что мы можем сделать? Какие есть методы мирного протеста?

С. Б: Прежде всего, нужно просвещать и объективно информировать общество. 

А. Г: Объединяться, выходить на митинги, любыми способами показывать власти, что нам не всё равно, в какой стране нам жить, чему будут учить наших детей.

По сути, если посмотреть со стороны, забыв некоторые детали, мы живём в демократическом государстве. Основной нашей проблемой являются не плохие чиновники, а наша собственная низкая активность, нежелание взять на себя решение волнующих нас вопросов. У нас в конституции прописано: если тебе что-то не нравится — выходи на улицу, выражай свой протест мирно, без оружия. Просто каждый должен для себя понять: если он не участвует в своей общества, не выражает своё мнение — нечего жаловаться. Сверху не видно его кухонного недовольства. Правительство вправе считать, что нам нравится, что наши деньги расходуются на строительство церквей, а не детских садов и больниц.

Простой пример: вот карта незаконной застройки Москвы. В том числе церквями. У людей крадут их землю, а они бездействуют. На редких точках в Москве идёт сопротивление. Активистов очень мало. Хотя что может быть проще? Поговорить с соседями, найти, кто ещё готов противостоять или уже противостоит стройке, выйти на место, где ведётся или планируется строительство, и заявить свои права на эту землю. Все эти стройки идут только по одной причине: местные молчат, считая, что они ничего не могут сделать. Хотя в любом районе могут найтись несколько сотен человек, готовых отстаивать его интересы. И всё. Никто ничего не сможет у нас украсть!