1 мая в Новосибирске состоялась уже традиционная для города «Монстрация» — коллективное шествие с абсурдистскими плакатами. В этот раз всё выглядело серьезнее, чем когда-либо — власти согнали к митингующим правоохранителей всех мастей, не одобрили заявленный маршрут и, после того как монстранты нарушили предписания мэрии, арестовали идеолога движения Артёма Лоскутова. Мы встретились с Артёмом уже после 10 суток административного ареста, чтобы поговорить о Новосибирске, смешных плакатах и будущем «Монстрации».

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

АРТЁМ ЛОСКУТОВ

идеолог «Монстрации»

 

 

 

Ты только после СИЗО? 

Ну, это не СИЗО, это называется спецприёмник для административно задержанных. От СИЗО это отличается чисто бытовыми вещами, но не намного лучше на самом деле.

Чем в итоге закончилась для тебя последняя «Монстрация»? 

Накануне меня пригласили в мэрию, чтобы как-то разобраться. И тут же мне позвонили какие-то доброжелатели, сказали: «Артём, не ходи в мэрию, тебя там арестуют». Повод, думаю, можно было найти. Поэтому весь день прятался — очень уж хотелось попасть на мероприятие. 

В итоге вечером после «Монстрации» задержали, предъявили обвинение по трём статьям, за каждую предусмотрен административный арест — по двум из них до 15 суток, по третьему — до десяти. Нарушение порядка проведения массовых собраний и неповиновение законным требованиям полиции. В итоге мне дали два раза по 10 суток, и хорошо, что они считаются параллельно. Я одновременно сидел по двум делам, по третьему назначили штраф 5 000 рублей.

Ты проходил как организатор? Там же вроде более крупные штрафы полагаются.

Точно не скажу, но вроде бы были цифры от 30 до 50 тысяч по тому пункту, который мне вменялся. Проведение публичного мероприятия с перекрытием дороги. По этой статье я получил десять суток. И был ещё второй пункт, когда мы пришли звать мэра и выяснять, почему он не явился на «Монстрацию», хотя обещал. Там санкция была без ареста, наложение штрафа от 30 до 50 тысяч. Но меня судья причислил только к участникам. 

Я оба раз сливался и говорил, что я не организатор. Мы не согласовали маршрута, ничего вообще не согласовали. Была пресс-конференция накануне, и я там такую позицию занял: раз у нас ничего не согласовано, то я не могу быть организатором. Есть согласованное шествие коммунистов по проспекту, оно в десять утра, люди решили идти на него, то есть не я всех похвал, а они сами решили, и я вместе с ними. Варианты были такие: идти самостоятельно на набережную или идти к коммунистам, и люди проголосовали за второй вариант. Им не нужен какой-то организатор. Пришли, посмотрели — там был спецназ с противогазами, дубинками. Есть шикарные фотографии, где 13–14-летние девочки в плюшевых костюмах крокодильчиков и вокруг стоят огромные, в броне и шлемах спецназовцы. 

Это первый раз, когда у «Монстрации» такие серьёзные проблемы возникли? 

Серьезные — да. До этого были штрафы по 500-1000 рублей, препирательства по поводу маршрута. Но мы всегда договаривались. Последние пять лет, после 2010 года, всё было супергладко — мы ходили по главной улице. 

На первые «Монстрации» вообще сколько человек приходило?

Первый раз пришло человек 80. Потом она росла примерно в два раза каждый год. До 1000 в 2008-м. Потом был 2009 год, когда у нас было всё странно и несогласованно, после которого я сел. Тогда коммунистов даже не пустили в центр. Мы тогда совсем не сориентировались, никаких заявок не подали и решили, что сливаться вместе с коммунистами стрёмно.

У нас мэрия отобрала место, мы действуем симметрично. То есть нужно прийти в 12 часов в полдень и заколдовать её, она поднимется в воздух, и мы на этом месте проведём «Монстрацию», а ровно в 13 часов поставим её на место, ничего не будем бить и спокойно разойдёмся. И были картинки в духе «Ссыкотно? Сиди дома». И по факту мы так же, как сейчас, звали людей на главную площадь, где был митинг «Единой России».

Было человек 300, а я давал комментарии в центре Э, косил под дурачка и говорил, что в следующий раз всё будем согласовывать и что всё это просто художественная акция. Я провёл там всё утро и на самой «Монстрации» не был. А через две недели меня ещё раз позвали, я отказался, и кончилось всё это арестом с подброшенной травой.

Тебя же в итоге тогда признали виновным? 

Да, но дали минимальное наказание, а светило до трёх лет. Я просидел под арестом чуть меньше месяца, а потом вышел по подписке. Назначили штраф в 20 тысяч. И где-то два года назад я увидел, что сел опер, который мне подбрасывал мне траву. Он работал в Госнаркоконтроле, и там приняли банду, которая подстраивала фейковые задержания перевозчиков героина. За ними на тот момент уже следило ФСБ. То есть я видел, как тот чувак сидел в клетке очень грустный.

У тебя же ещё было знаменитое дело с футболками. По нему тоже признали виновным?

Это статья 5.26, оскорбление религиозных чувств. Сначала дело это было за плакаты. Мы с Машей Киселёвой разместили на лайтбоксах иконы Pussy Riot. На меня завели три дела в каждом районе, нашли мои отпечатки.

В итоге по двум я проиграл, просто потому что они было одновременно в трёх разных местах — я мог присутствовать с адвокатом только в одном, там и выиграл. Хорошо, что я успел попасть под старые законы — там штрафы были всего по 500 рублей. Сейчас дают два года и около 50 тысяч. 

Футболки покупали вообще?

Да, у меня ещё остался тираж — несколько сотен продали. Это же был скорее жест символический. Первый тираж был вообще 50 штук — в Томске собрался концерт в поддержку Pussy Riot , нас позвали выступить. Ну а мы же не музыканты, чего там выступать — решили просто футболки такие сделать. После этого их люди в интернете покупали. 

Как-то решили за это прижать из управления экономической безопасности, целую спецоперацию с контрольной закупкой провели. Я прихожу — там два мужичка. Отдают мне деньги, я им футболки. И они достают удостоверение, снимают на видео. Завели четыре административных дела — два за оскорбление чувств (по одному за каждую майку), плюс за незаконное предпринимательство и торговлю в неустановленном месте. За предпринимательство я отбился, потому что у меня был неожиданно ИП на моё имя, которого меня по суду и лишили потом, сэкономив мне кучу денег. В общем, футболки мне обошлись в восемь судебных дел, пять из них мы с адковатом выиграли. 

Ты сказал, что в этом году из «Монстрации» пытаются сделать «Тангейзер». В каком смысле? 

Год назад выбрали мэра. Мэра выбрали после того, как вся местная оппозиция слилась в пользу наиболее вероятно победителя, лидера местной КПРФ. Номинальная либералка Анна Терешкова стала главой департамента культуры. Типа местного Капкова. Насколько я понимаю, эта ситуация не устраивает «Единую Россию», губернатора и Москву. То есть сам факт того, что оппозиция победила на выборах крупнейшего российского муниципалитета. 

Происходит травля мэра и его команды для того, чтобы разбить союз коммунистов с либералами. И вот последний год в городе развиваются скандалы, вокруг тех же концертов, «Тангейзера». Терешкову, собственно, сейчас травят местные православные активисты.

Но «Монстрация» же вроде далека от руководства города. 

Хотят раздуть ещё один скандал, чтобы показать, что Локоть не справляется. Я думаю, он просто испугался, поэтому нам ничего и не согласовал. При этом у него не хватило смелости выйти из этой ситуации достойно, слово своё сдержать, раз он обещал прийти. Я понимаю, что этот скандал инициирован «Единой Россией», они специально подталкивают Локотя, ему сложно. Но после того как мы увидели весь этот спецназ и люди сами начали скандировать «Не мужик» около мэрии — всё понятно.

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

РПЦ уже влияет на концерты, на главное

культурное учреждение города — Театр оперы и балета.

И понятно, что «Монстрация» тоже на очереди.

 

 

 

Может быть, это ещё связано с тем, что ранее в Новосибирске прошёл на удивление масштабный митинг в защиту «Тангейзера»?

Нет, вряд ли. Этот митинг был в начале апреля, уже после того как я подал уведомление о «Монстрации». А проблемы с согласованием начались ещё с конца прошлого года. В ноябре стали поступать какие-то жалобы от Народного Собора о том, что «Монстрация» уничтожает русскую культуру. Терешкова в ответ на это заявила, что «Монстрация» пройдёт обязательно, но полномасштабно заступаться за нас не стала — видимо, поняла, что этим могут воспользоваться против неё. 

РПЦ уже добилась того, что она влияют на концерты, на главное культурное учреждение города — Театр оперы и балета. И понятно, что «Монстрация» тоже на очереди — было бы странно, если бы на неё не прыгнули. Я даже ожидал большей травли. А так жалобу где-то написали, Тихон выступил на какой-то закрытой встрече. Активного недовольства они не показывали. 

Но ты же ещё одну красную тряпку высунул до этого — я имею в виду «Марш за федерализацию Сибири»? 

Это была вообще не моя идея. И я очень косвенно в неё вляпался. Это акция нацболов, которые в очередной раз решили отколоться от Лимонова и провести свой съезд, анонсировать эту модную тему. Я понимал, что туда может прийти 20 нацболов, и всё. Это было такое мероприятие, скорее, концептуальное, которое ты в первую очередь заявляешь, а не делаешь. 

И я просто кинул в свои соцсети анонс, дал какие-то комментарии по этому поводу. Потому что была эта история с сибирской идентичностью. В 2010-м на одной пресс-конференции мы с парой других художников заявили, что мы сибиряки, у нас есть нация сибиряков, там была ещё выставка фейковой истории Сибири, выдуманных сибирских героев. В общем, в Москве живут другие люди, а мы здесь — в совсем других условиях, и это сказывается на нашем характере. И во время переписи 2010 года все переписывались по национальности как сибиряки — при этом сверху была дана команда всячески этому препятствовать, кого-то всё равно записывали как русских, кого-то относили в графу «другие». 

Была ещё попытка зарегистрировать Сибирскую национальную культурную автономию. Потому что в таком случае тебе дают частное телевидение и ещё какие-то права. Её регистрировать не стали. 

И был ещё фильм — «Нефть в обмен на ничего». Мы его сделали в 2011 году, аккурат перед декабрьскими событиями. Пытались собрать хоть какую-то повестку политическую в атмосфере застоя, а потом — бам! — она внезапно появилась совсем с другого фланга. Фильм покатали по городам, были встречи и публикации, постоянно про него что-то писали. В сети его посмотрело что-то около 100 тысяч человек. Это фильм про то, как в Сибири происходят крупные аварии, автобусы сваливаются с трасс из-за плохих дорог. И непонятно почему, ведь мы тут столько денег зарабатываем. У нас безумное количество ресурсов в Сибири, а денег нет, и мы ходили спрашивать людей, от философов и экономистов до представителей всех партий, почему так происходит. И они все методично рассказывали о том, что у нас такая финансовая система, при которой мы все деньги отдаём в Москву. В общем, всё это были такие осторожные разговоры о том, что Сибирь — это своеобразная территория и, может быть, у нас будет своё государство, если Москва нас когда-то сбросит с себя и мы не захотим под Китай отходить. 

Соответственно, марш за федерализацию как-то плавно вливался в эту историю. Я что-то про это говорил, ссылаясь на эти вещи. Естественно, речь не шла об отсоединении от страны, а о создании нового субъекта Федерации. В итоге всех нацболов переловила ФСБ, угорали по полной — подбрасывали бараньи головы под дверь и так далее.

Марш не состоялся? 

Нет. В городе перекрыли какими-то культурными акциями все площадки. Его запретили. Был согласованный пикет — туда пришло пять либералов и сто ватников.

Конечно, в этом смысле претензии к «Монстрации» вполне могут быть претензиями ко мне лично как организатору. Есть конфликт с РПЦ, есть история с маршем, есть бесконечный конфликт с местной властью. Поэтому, может быть, было бы проще (и об этом говорил даже мэр), если бы у «Монстрации» появились новые организаторы, которые живут в Новосибирске и чувствуют местный контекст. Я-то уехал из Новосиба осенью 2013 года. Приезжаю на майские, в тюрьме посидеть.

Никогда не размышлял — участники «Монстрации» выходят просто коллективно похохмить или это в каком-то виде сублимированный протест? 

Я со своей стороны как организатор выставляю это именно так — у нас есть право, и его забирать нельзя. Идея в том, чтобы поговорить о чём-то экзистенциальном, о своих эмоциях, о которых тебе поговорить не с кем. И ты как анонимный человек выходишь и с городом и со всеми, кто видит эти фотографии, дискутируешь. Пусть это всё в виде каламбура, но чувствуется, что у человека есть потребность поговорить именно об этом. Мне нравится, как люди работают с языком, высказываниями. Вот как Захар Май написал в твиттере: «Это же твиттер, здесь власть у того, кто умеет формулировать». Вот и мы пытаемся что-то формулировать. У нас же идеологии в стране никакой до последнего момента не было.

Но у нас есть право, и потребность в нём особенно проявилась в этом году. Потому что наезжают последовательно на концерты, отобрали оперный театр. Люди вышли же не за «Тангейзер», люди вышли против наездов РПЦ. «Монстрация» — это один из последних оплотов. Моя цель — сохранение празднования Первомая в Новосибирске. В ответ на все эти разговоры о скрепах и традиционных ценностях я тоже использую эту риторику и говорю о том, что у нас тоже есть свои ценности. И мы вообще уже ходим 11 лет, и это городская традиция. Исторически для меня это важно, что когда-то рабочие боролись за то, чтобы сократить рабочий день и жизнь свою освободить. И мы в каком-то смысле продолжаем их дело, просто его актуализируем. Потому что коммунисты превратили это всё в крестный ход. 

А как простые новосибирцы на это реагируют? Есть же знаменитое видео, на котором люди очень агрессивно встречают «Монстрацию».

Это было в прошлом году в Крыму, после того, как он стал российским. Местные энтузиасты проводили «Монстрацию» уже в пятый раз. И раньше к ним настороженно относились, но в этот раз было действительно очень агрессивно. И в этом году они не стали его проводить. В Новосибирске этого до последнего момента не было. Но сейчас количество людей, которые пишут «Этот лоскутов живёт в Европе, и ему платит деньги Запад», увеличилось. «Монстрацию» последовательно подтравливают. Но, судя по комментариям на городских сайтах, люди по-прежнему относятся к ней вполне адекватно.

 

 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Выйти посмеяться — это единственная 

форма, в которой люди могут сейчас в нашей стране что-то заявить.

Если иронизировать стрёмно, то что вы можете предложить?

     

 

 

Вас же наверняка не раз критиковали за то, что «Монстрация» — это такая карнавализация протеста. Типа, люди выходят и сублимируют энергию, в итоге сливая настоящий протест.

Что на это ответить. Выйти посмеяться — это единственная форма, в которой люди могут сейчас в нашей стране что-то заявить. Если иронизировать стрёмно, то что вы можете предложить? Всерьёз требовать, чтобы Путин ушёл — это смешно, не уйдёт. Я был на первой Болотной в Москве, как участник, с плакатом, но в Новосибирске даже не лез в оргкомитет. Я видел, что появились какие-то ребята, которые что-то организовали на этой московской волне. Выглядело как зимняя «Монстрация». И после первого раза это просто сдулось. В итоге туда стали выходить 20 человек. Всё кончилось.

Я не думаю, что выходить со смешным плакатом — это плохо. Это продолжает работать в Новосибе. Протесты против «Тангейзера» выглядели так, словно люди ждут «Монстрацию», а плакаты у них те же, с которыми можно на Первомай выходить. Посмотрите, как работают протесты в других странах, в Европе. Там, за редкими и понятными исключениями, люди выходят на митинг как на карнавал. Потому что иначе там делать нечего. 

У «Монстрации» нет никакой перманентной активности — каких-то мелких сходок, форумов, дискуссионных клубов? 

Нет. Она собирает в себе очень разные тусовки. У нас был манифест в 2008 году, где про это говорилось. Про то, что важно только захотеть и сделать: если тебе не хватает нормального кино в кинотеатре — организуй свой киноклуб, если хочешь слушать джей-рок — сделай свой фестиваль. На этом и строилось наше такое unity — делаем то, чего нам не хватает.

Ну есть экологи, которые тусуются в своём комьюнити, но могут прийти к нам, потому что они чувствуют здесь себя уместнее, чем с КПРФ. Но ты не подпишешь анимешника под экологию и наоборот. Это, скорее, такая гимнастика — раз в год вышел, проявил в таком виде свою сознательность. Когда были постболотные тусовки, мы увидели, что люди-то вышли примерно те же, с «Монстрации». Недавно социологи опрашивали тех, кто пришёл на митинг в защиту с «Тангейзера», задавали вопрос «На каких ещё митингах вы были?», и самым популярным ответом тоже была «Монстрация». Это опыт, который даёт о себе знать, когда есть такая необходимость.

Ты говорил, что у тебя основной месседж — борьба с капитализмом, за либертарный коммунизм. 

Вообще да, до того, как мы сделали первую «Монстрацию», у нас была такая тусовка, анархистское подполье — смешное чуть-чуть, мне было 16–17 лет. Хотелось, чтобы в городе завелись анархисты, пришлось стать им самому. Тусовка потом разрослась и раскололась — антифа отдельно, художественные акции отдельно, политактивисты отдельно. 

В этом смысле капитализм и все его пороки создают кучу проблем. Анархия утопична, но это справедливое мироустройство, к которому можно стремиться — в плане самоустройства, самоуправления. Как должен действовать этот механизм — отдельный вопрос. 

Можно ходить размахивать чёрным флагом со значком анархии, а можно популяризировать свои идеи в другом, более интересном виде. В своё время меня впечатлила история Майка Джаджа — создателя «Бивиса и Баттхеда». Была американская микроанархическая секта из трёх человек, выпускали свой журнал, ещё что-то — такая вот политическая активность. Кто-то сторчался, всё это развалилось, а третий участник спустя какое-то время создал «Бивиса и Баттхеда» и заявил, что это гораздо активнее продвигает его идеалы, чем то, чем они раньше занимались. 

Когда была «Стратегия-31» в Москве, мы пытались в Новосибе её поддержать. Я сделал шествие в Хеллоуин, который был тоже 31 числа. Сказал: давайте мы не будем просто стоять с плакатами «31», это скучно, давайте организуем что-то поинтереснее, с костюмами. Пришло человек 300, нам ничего не согласовали, но тогда ещё можно было не заявлять собрание, и в итоге мы спокойно прошли. В этом смысле реализация своего права более интересна — когда ты не просто машешь флажком, а на тех же самых принципах делаешь что-то другое. 

А ты не боишься, что в какой-то момент тебя всё-таки закроют? 

Была история с травой, когда мне грозила трёшка, я сидел в СИЗО и думал, стоило оно того или не стоило. Было ощущение, что нет, наверное, надо было какими-то другими вещами заниматься, за которые сидеть хотя бы не стыдно. Потом я вышел, посмотрел, как всё это было со стороны, какая поддержка, и подумал, что если столько людей готовы за тебя вписаться, наверное, это не зря. В итоге сесть мне не дали. Время было удачное — тогда ещё отпускали.

Но я же не совершаю ничего незаконного. Я даже в этот раз ходил и всем напоминал «Выполняйте требования полицейских, не толкайтесь, не выходите на проезжую часть». Да, это всё равно рискованно, но я понимаю, что по закону мне грозит максимум 15 суток. Если не считать возможностей, что где-то в подворотне просто по голове дадут или снова траву подкинут. Когда я стоял перед выбором — слиться и пойти на набережную или повести всех на несогласованную локацию, я понял, что на набережной буду чувствовать себя просто хуже, чем закрытым на 15 суток. Что я таким образом закопаю всё это.

Что будет с «Монстрацией» дальше?

Мы начинали всё это толпой. Вначале я даже не был на каких-то ведущих позициях, там были люди старше, мне было 17 лет. Но люди потихоньку отписывались, уезжали из города, рожали детей, занимались делами. Потом после ареста это замкнулось на мне, потому что я понимал, что не могу всё похерить. Поэтому есть ответственность и желание, чтобы это не превратилось в какую-то стрёмную штуку. Оглядываясь назад и задумываясь, что я в жизни сделал хорошего, «Монстрацию» я ставлю на одно из первых мест в этом списке.

Не будет меня — всё равно в каком-то виде это будет воспроизводиться, люди уже привыкли. В этом году я увидел молодых художников, у которых есть галерея — они уже скандалят, провели выставку «Художественное порно» недавно. Они совсем молодые, но уже ориентируются в медиаскандалах. Подписались за «Монстрацию», собрали плакаты, организовали выставку, собираются её куда-то свозить. Появилась команда, которой не было видно — ребята делают классные умные произведения. Вот мэр сказал, что нужны новые организаторы — я им и говорю: давайте вы завтра пойдёте и заявите «Монстрацию-2016».

Меня тут сватают идти на выборы в сентябре, в Горсовет. Превратить эту предвыборную программу в продолжение всего нашего кутежа. РПР зовёт, но это сложный этический выбор — они уже публикуют какие-то анонсы, хотя я ни на что ещё не согласился. При этом я не хочу возвращаться в Новосибирск — в Москве я никому не нужен, а там меня задерживают, за мной ходят какие-то непонятные люди, это не очень приятно. Ради чего там торчать всё лето и готовиться к выборам? Зарплату депутатам не платят, нужно иметь возможность ездить туда (в Новосибирск) раз в неделю, у меня такой возможности нет. Поэтому пока не знаю. Хотя это был бы какой-то асимметричный ответ на все эти скандалы. Стоит ли конвертировать весь этот хайп вокруг «Монстрации» — не знаю. Не совсем понимаю, что даёт это депутатство.