Пхеньян наш: Приключения российской делегации в Северной Корее

Вы знаете, мы ну очень любим Ким Чен Ына и Северную Корею. Поэтому решили посвятить приключениям в этой стране ещё один материал. Сегодня на страницах FURFUR Татьяна Закревская и Наталья Германович рассказывают о том, как в 2005 году почти случайно оказались в составе делегации в КНДР, очень много всего пили и пытались сбежать от повсеместной слежки.

Мы тогда учились в Институте стран Азии и Африки, и у нас была подруга с отделения корейского языка. Она в какой-то момент нам рассказала, что от нашего института может поехать делегация в Северную Корею буквально за 320 долларов. То есть нужно было заплатить только за гостиницу — и это все расходы: за перелёт, питание и остальное платили организаторы тура. Это вообще было празднование 60-летия Коммунистической партии Северной Кореи. И под него был организован специальный прямой рейс Москва — Пхеньян на северокорейском самолёте — везли делегацию из России на четыре дня посмотреть достижения державы, чтобы потом об этом можно было как-то рассказать.

Ксюша — это наша подруга, которая как раз училась на корейском отделении, — говорит: «К нам тут пришли люди из самой Северной Кореи и предложили: кто хочет, может полететь». С её кафедры особо никто не захотел, поэтому она предложила нам. В итоге по сарафанному радио получилась совершенно сумасшедшая тусовка: были мы и несколько наших приятелей, и на этом востоковеды заканчивались; а ещё там оказался какой-то племянник Александра Васильева, который возит в московские клубы модных музыкантов, сочинский олигарх, ну и вообще очень странная для культурной делегации компания. Нам просто всем сказали, мол, хотите на Оруэлла живьём посмотреть? Ну, конечно, хотим — и мы все поехали.

В самолёте компания оказалась ещё более странной: чья-то мама, депутаты Мосгордумы, помощник посла и так далее. К девятичасовому перелёту из Москвы в Пхеньян все закупили алкоголя такое количество, что и представить сложно. В итоге всё выглядело как настоящий рейс в ад: все даже курили в туалете, жутко бухали, а за всем этим ещё и молчаливо наблюдали портреты Ким Ир Сена и Ким Чен Ира, развешанные в каждой секции посадочных мест. Вежливые стюардессы подходили к нам и периодически вежливо спрашивали: «А может, не надо?» — но потом они поняли, что это совершенно бесполезно.

В итоге наша дрим-тим из московской клубной тусовки нажралась своей компанией, а товарищи из Мосгордумы, которые тоже случайно сюда попали и были счастливы, как дети, тоже накидались виски и пребывали в абсолютно невменяемом состоянии. Один парень из нашей компании стал на весь самолёт горланить «Чёрный ворон», а они решили, что он не прав. Причём долго размышлять не стали: двое его схватили, а один бил. В этот самый момент мы как раз докуривали свои сигареты в конце самолёта. И тут началась довольно эпичная сцена: со всех концов самолёта к дерущимся стали сбегаться все люди и весь экипаж, чтобы разнять драку, и вдруг случайно каким-то образом открылась дверь в багажное отделение. Мы все смотрим в эту дверь, а там сидит кореец и обыскивает наши сумки.

Сразу после приземления у нас забрали телефоны, компьютеры и всю вообще технику. Сказали, что всё отдадут при возвращении. А у одного нашего приятеля даже отобрали «Одиссею» Гомера издательства «Азбука-классика», потому что там были изображены голые женщины. Сказали, что это порнография, и даже попросили его пересказать содержание.

Сразу из самолета нас привезли в отель «Корьё» — это одна из двух гостиниц, предназначенных для иностранцев — туда привозят вообще все делегации. Во-первых, там везде двойные стекла. То есть в коридоре между комнатами есть такие полые пространства, а в самой комнате к ним примыкают зеркала. Ну, сразу понятно, что эти самые пространства сделаны для того, чтобы там сидеть и за нами всеми следить. До того неприятно, что даже в душ неловко голым пойти.

К нам, конечно, приставили гида, который везде с нами следовал, показывал, как там у них в стране всё устроено, и вообще показывал все достопримечательности, ради которых они нас и привели. По идее, без него нам ходить запрещалось, чтобы ничего лишнего там не увидеть. Но мы начинали бухать с самого утра, а потом врассыпную выбегали из гостиницы, и никто не мог нас найти.

Самое главное, конечно, что в нашей компании — точнее, делегации — оказалось несколько персонажей, которые вели себя как типичные русские на отдыхе в Турции. Был один парень, который начал свой перелёт с рассказа о том, как Ольга Солдатова шила на него костюмы и как они там на нём сидят, а уже через два дня перманентно пребывал в таком состоянии, что просто не мог говорить. Совсем. Он начинал пить примерно в семь утра. Несчастный наш гид, который за всем этим наблюдал, искренне не мог понять, как этот человек может спускаться в семь-восемь утра на экскурсию, будучи уже в говно.

Сам гид, конечно, тоже был необыкновенный человек, очень наивный такой. Когда мы ездили на 38-ю параллель — а это место, где проходит граница Северной и Южной Кореи, — он всю дорогу спал в микроавтобусе, а потом проснулся и, почувствовав, что надо как-то всех развлечь, сообщил этой совершенно пьяной делегации: «Знаете, я люблю петь!» Пьяному русскому такое вообще нельзя говорить. Сначала он спел «Жизнь невозможно повернуть назад» Аллы Пугачёвой, потом «Миллион алых роз», потом на какой-то очередной песне из репертуара Аллы Борисовны у него этот микрофон отобрали, и все начали петь сами. Самое забавное, конечно, было в том, что он совершенно не понимал ситуацию, не понимал, какие русские и вообще иностранные люди, и тем более не понимал, что означает делегация на отдыхе — они-то думают, что все и правда приехали достижения Кореи смотреть.

Ещё один прекрасный человек, которого к нам приставили с самого начала нашего пребывания в Корее, был гэбэшник (сотрудник Госбезопасности. — Прим. ред.), который делал вид, что он не говорит ни на английском, ни на русском. Хотя, конечно, они там изучают русский язык, у них даже в кинотеатрах там идут старые фильмы Рязанова. Несмотря ни на что, он даже в какой-то момент пытался к нам клеиться.

Когда в Корее отмечают Ариран — это их празднование коммунистического режима, — они устраивают шоу, напоминающее по размаху открытие Олимпиады-80. Невероятного размаха и красоты представление — на поле стадиона собирается гигантское количество человек, все в разных костюмах, машут флажками, выстраивают из них специальные рисунки и объекты. Ну, и вот именно на это шоу везли, собственно, и нас, и ещё кучу разных туристов, каких они только могли собрать. Перед шоу мы познакомились с кучей разных ребят, которые приехали не с нами, а какими-то отдельными своими заездами.

Познакомились даже с японцами, хотя в тот момент Северная Корея и Япония официально находились в состоянии войны друг с другом. Там же мы познакомились с американцем — им оказался нормальный такой бородатый чувак в широких штанах и с регги в плеере. Хотя паспорт у него был китайский. Как выяснилось, он туда уже не раз ездил, и у него даже была тут группа, на концерт которой он нас зазывал. Правда, мы так на неё и не попали, потому что выходить самим было нельзя.

То есть без сопровождения из отеля вообще нельзя было выходить. Но наши ребята постоянно куда-то тайком сбегали. Один раз даже смогли ворваться в какой-то дом в подъезд, чтобы посмотреть, как оно там у них, но дальше их там никто в гости не пустил. А мы вот в один из вечеров тоже сбежали и отправились с какими-то двумя дедами гулять по ночному Пхеньяну, который, надо заметить, вообще никакого впечатления не производит. Наверное, потому что во всём городе постоянные перебои с электроэнергией и ночью просто тьма вокруг, ничего не видно. Освещается во всём городе только дворец Ким Ир Сена и их главная стела. Больше ничего не видно. В итоге мало того что Пхеньян смахивает на Южное Бутово, там темно, так ещё и никого нет — после восьми вечера все дома спят, потому что вставать на работу в шесть утра. Ну и понятное дело — никому нельзя с иностранцами контактировать вообще никак, поэтому от нас все шарахались в разные стороны. Даже когда мы заблудились и пытались спросить дорогу, от нас люди убегали, чуть не плача.

В эти самые шесть утра там начинается настоящий Оруэлл — по городу ездят машины и в громкоговорители вещают о том, что всем пора вставать на работу, строить великую нацию. Штор на окнах ни у кого нет — чтобы можно было легко посмотреть, кто там чем занят. Всё везде видно, и всё у всех примерно одинаково в домах. Интернета там нет, поэтому у людей масса свободного времени — и в этот момент на первое место выходит азиатское самообладание: они заучивают всякие танцы, постановки, игру на музыкальных инструментах — так у них и выглядит их эрзац-эстрада. Нам вот показывали выступление школьного ансамбля — актеры Большого театра позавидовали бы этим мальчишкам в технике.

Ещё мы сразу обратили внимание на телевидение. В отеле был телевизор, по которому шёл местный сериал, по-настоящему нас поразивший. Кроме того, что они там совсем мало чего говорят, там ещё и всё интуитивно понятно: он её хочет, она его, у них там происходит какая-то короткая сцена разговора. А вот дальше он стоит под портретом вождя и страдает почти семь минут эфирного времени. Следом за этим показывают её — и с ней начинается точно такая же сцена.