В интернете кто-то не прав: За что борется «Роскомсвобода»?

Ещё раз с самого начала — что такое «Роскомсвобода»?

Мы запустились в ноябре 2012 года, в день вступления в силу первого закона, который ввёл госрегулирование сетевого пространства — это закон о чёрных списках сайтов. И вот в качестве асимметричного ответа Пиратская партия России запустила этот проект — «Роскомсвобода». С тех пор мы качественно эволюционировали, разрослись. Первоначальной целью нашего проекта было показать в первую очередь неправомерные блокировки сайтов, которые происходили во внесудебном порядке (по 139-му закону). 

Потом мы стали проводить регулярный мониторинг реестров запрещённых сайтов, исследовать новые законодательные инициативы в этой области, проводить анализ и экспертизу законопроектов и подзаконных актов. Госрегулирование стало расширяться, затрагивать СМИ, IT — наши цели и наша область знаний тоже стали расширяться. 

Насколько я знаю, сейчас по антипиратскому закону досудебные блокировки уже являются юридической нормой.

С августа 2013-го действует первый вариант антипиратского закона, который предполагает ограничение доступа только к кино- и телепродукции, а теперь с 1 мая вступает в силу уже второй закон, и он будет распространяться не только на кино- и телепродукцию, а на все объекты авторских и смежных прав, за исключением изображений. Это и ПО, и литература, и музыка.

Какие у вас вообще проектные активности? Кроме постоянного мониторинга новостей, связанных с наступлением на интернет.

Мы пытаемся регулярно организовывать какие-то наши подпроекты — год назад запустили площадку «Роскомзакон» для общественных и экспертных обсуждений всех резонансных законодательных инициатив, где каждый может оставить свои замечания. Мы проводили открытые обсуждения по антипиратскому закону, так называемому «антитеррористическому» блоку законов, которые потом вылились в законы о блогерах и ограничении хождения электронных валют. Делали подборку ключевых замечаний со стороны интернет-пользователей, и я лично представлял результаты этих обсуждений в Минкульт, Минкомсвязь и Госдуму. 

Ответ был получен, они рассмотрели замечания, по ряду параметров согласились и передали документы тому же Минкульту. По антитеррористическим — мнения интернет-общественности и отрасли не были учтены. Но, по крайней мере, мы доносили эту информацию до широкой общественности, поднимали тему. 

Другой наш проект — карта блокировок. Мы принимаем сообщения от пользователей, когда тот или иной интернет-ресурс подвергается ограничению доступа. Сначала советуем проверить адрес в реестре. Цель — показать блокировки в обход законодательства. То есть когда на местном уровне та или иная госструктура принимает решение ограничить доступ, даже не удосуживаясь провести эту операцию через законодательную базу. Мы просим пользователей сообщать о таких случаях. Прокуратура или ФСКН, например, очень любят напрямую давить на операторов без всяких юридических оснований. 

Если случай достаточно резонансный, то мы можем связаться с представителями ресурса. Зачастую владельцы даже не в курсе, что доступ к их ресурсу ограничивают в каких-то регионах, мы их об этом информируем. Мы служим буфером взаимосвязи между пользователями, госорганами и владельцами ресурсов.

То есть блокировками не всегда занимается Роскомнадзор?

Да, не всегда, и Роскомнадзор этому не рад. Зачастую местные органы обращаются в обход ведомства напрямую к операторам связи или к владельцам ресурсов. Бывает, что и Роскомнадзор не особо уведомляет. Когда дело касается крупного ресурса, он старается найти контакты и связаться по всем каналам. Если ресурс Роскомнадзору не известен, то они даже не обязаны уведомлять напрямую владельца сайта — просто формально отправляют уведомление хостеру, а там уже зависит от самого хостера — перешлёт он письмо или не перешлёт. Поэтому владельцы зачастую лишь в момент фактической блокировки узнают о каких-либо претензиях.

К нам обращаются владельцы ресурсов, мы периодически выступаем в роли посредников при разблокировке. Если владелец ресурса согласен с требованиями, мы связываемся сами с Роскомнадзором, говорим, что владелец удалил информацию, и он выносит ресурс из реестра. Мы не проводим такого рода работу, когда ресурс блокируется по политическим причинам, потому что мы против цензуры. Но это бывает и простой троллинг, и бизнес-войны, когда конкуренты пытаются замочить другой ресурс при помощи фиктивных комментариев или объявлений о продаже наркоты. 

В том случае, если речь идёт о неправомерной блокировке, мы готовы предоставлять ресурсам свою юридическую помощь — и в виде консультаций, и в том числе в виде адвокатской помощи, если владелец ресурса готов отстаивать свои права в суде.

Платную? 

Ну, это обговаривается. За бесплатно нам тяжело вести такие судебные процессы, дополнительного финансирования на суды у «Роскомсвободы» нет. Но при этом оплата будет даже ниже рыночной стоимости, потому что мы сами заинтересованы в таких процессах. Совсем недавно, например, была одержана победа заблокированного ресурса SportWiki в Пензе. Один из крупнейших спортивных ресурсов на Wiki-движке был внесён в реестр по надуманной причине — пропаганда распространения наркотиков. По факту это была чистая бизнес-война — ресурс опубликовал информацию о вредности применения определённых БАДов, а владелец этой компании сначала пытался наехать напрямую через ФСКН — не получилось, зато потом получилось его внести в реестр по законодательству. Суд принял решение о внесении в реестр, но при этом не вызвал на процесс самого владельца ресурса. Коллегия пензенских судей признала неправомерность такого решения, отменила его, и теперь дело будет пересмотрено, а интернет-ресурс — разблокирован. Такой хороший прецедент — их очень мало, но тем не менее они есть, и мы всячески способствуем тому, чтобы и другие организации помогали владельцам ресурсов отстаивать свои права в суде.

Но ведь это этапная победа. Коллегия отменила откровенно грубое нарушение, но это же ещё не гарантия того, что в конечном итоге решение будет принято в пользу пострадавшего сайта?

Да, это промежуточная победа, но её тоже никто не отменял — это важный этап. Таких дел в принципе мало, и когда они есть, то вышестоящие суды регулярно штампуют решения о том, что всё было проведено по правилам, а прецеденты, когда в каком-либо виде суд встаёт на сторону владельца — их единицы. Каждый надо описывать очень детально и показывать людям. Мы сами столкнулись с такой ситуацией, когда неправомерных блокировок тысячи, но мало кто готов вписываться в судебный процесс по отстаиванию своих прав, даже когда заведомо понятно, что госорганы действуют неправомочно.

Почему так? 

Мы бы тоже хотели услышать ответ на этот вопрос. Вроде бы средние и крупные ресурсы вполне могут профинансировать такие процессы, но не готовы сталкиваться с судебной машиной: «Исход понятен, мы только потратим силы и время в суде». Но мы всё-таки стараемся показывать, что есть положительные случаи. Есть даже несколько прецедентов, когда операторы связи выигрывали у Роскомнадзора.

Но операторам-то полегче, чем владельцам сайтов — разные масштабы. 

Но даже операторы очень редко бодаются. Хотя некоторые решаются и побеждают. Не помню точно, в каком регионе, но «Ростелеком» в Чебоксарах недавно подал в суд и выиграл у Роскомнадзора. 

Но это огромная госкомпания, у них нет страха столкновения с госмашиной — они сами её часть. 

Тем страннее, что они подали иск, хотя ничто не мешало им просто выполнить команду Роскомнадзора. Решили сопротивляться и выиграли этот иск. 

Были прецеденты, когда СМИ побеждали Роскомнадзор — «Сибкрай», например. Роскомнадзор им вынес предупреждение — они публиковали информацию о проведении марша за федерализацию Сибири. Это обычный местный информационный ресурс, не острополитический — они решили опротестовать это решение, и суд встал на сторону «Сибкрая», признав предупреждение Роскомнадзора неправомочным.

А марш был санкционирован?

Нет. Генпрокуратура в отношении ряда сайтов дала Роскомнадзору решение блокировать их за распространение анонса марша. Но те превысили свои полномочия — они не имели права вносить в реестр те сайты, которые не обозначены в этом решении Генпрокуратуры. Роскомнадзор имеет привычку вносить в реестр просто все остальные сайты, которые публикуют эту или похожую информацию. Я не знаю, какие там у них договорённости, но по факту они выходят за рамки своих полномочий. Но в случае с «Сибкраем» суд встал на сторону СМИ.

Фактически Роскомнадзор дорабатывает за прокуратуру? 

Да. А есть и другая категория случаев, в которых они превышают полномочия. Когда Роскомнадзор вносит кого-то в реестр, он вносит не только непосредственно адрес страницы, но и весь домен, и весь IP-адрес, хотя в решениях суда, которые я исследовал, очень редко суд говорит блокировать IP или домен. В подавляющем большинстве случаев суд указывает ограничить доступ к конкретной странице. Роскомнадзор подменяет решения судов и вносит под блокировку весь домен и IP-адрес. Он даёт операторам такое право, хотя в решениях суда этого не значится. 

В среднем по палате как часто случаются победы в судах против Роскомндазора? 

Конечно, в единичных случаях. Но они стали появляться, и мы всячески хотим нарастить эту практику, показать, что свои права можно отстаивать. Особенно хорошо это работает в регионах, подальше от Москвы. С одной стороны, там есть свои царьки, с другой — отдаление от центра, большая самостоятельность. В регионах таких побед случается больше. 

Чем занимается Пиратская партия России? Она же не может принимать реального участия в политическом процессе. 

Наша организация первой поставила вопросы о правах интернет-пользователей, свободе информации. Партия создана в 2009 году, а про законодательство, которое нам грозит, мы стали говорить ещё в 2011 году, когда появились проекты грядущих законов, часть которых разрабатывала небезызвестная Лига безопасного интернета.

Мы тогда уже представили на суд общественности угрозы, про которые все стали говорить лишь летом 2012 года. Мы предупреждали, но мало кто слышал, все те, кто сейчас в полной мере ощутил давление государства, тогда не видели в этом ничего плохого: «Ну будут блокировать детскую порнографию, и чего». СМИ не интересовались, не думали, что это как-то их затронет. 

Мы пытались организовывать онлайн- и офлайн-акции, призывали отрасль активизироваться, разрабатывали открытые обращения, но тогда мало кто прислушивался. С тех пор был принят ряд законов, которые существенно расширили набор инструментов по ограничению сети. Всем стало понятно, к чему всё это движется и, в общем, отчасти уже пришло.

Партия никак не может получить официальную регистрацию в Минюсте — уже три или четыре раза нам отказывают по надуманным причинам, и сейчас наш иск уже приняли в ЕСПЧ, после того как мы прошли все российские судебные инстанции. Формально соблюдены все прописанные в законах нормы — был официальный съезд с делегатами из большинства регионов, созданы региональные ячейки, собрано необходимое количество физических заявлений. Но Минюст отказывает в регистрации по надуманным причинам — по названию, в частности. Мы доказываем, что их претензии не соответствуют национальному законодательству и международному праву, но российские суды встают на их сторону — посмотрим на решение ЕСПЧ. 

Так чем сейчас занимается партия? 

Проводим свои мероприятия, работаем в разных направлениях — та же «Роскомсвобода». Из других известных проектов — запущенная год назад кампания «Время менять копирайт». Одним из результатов этой кампании стало внесение ряда законопроектов в Госдуму через фракцию КПРФ.

В своё время Пиратская партия заключила с КПРФ соглашение о сотрудничестве в тех областях, на которые у нас с коммунистами схожие взгляды. Так что у нас есть возможность вносить в Госдуму определённые законопроекты, либерализующие взаимодействие пользователей в сети. Например, о передаче в общественное достояние всех объектов авторских прав, созданных в советское время. Это ведь нонсенс, что до сих пор ряд объектов, созданных на государственные деньги в советское время, закопирайчен. Законопроект будет рассматриваться в Госдуме, сейчас идёт согласование в профильных комитетах — есть информация, что у законопроекта неплохие шансы стать законом. 

Что думает Пиратская партия России по поводу копирайта? Как всё это должно работать?

Должен быть декриминализирован некоммерческий файлообмен. Когда пользователь не получает никакой материальной выгоды, когда он не зарабатывает на труде другого автора, это не должно быть наказуемым. Когда человек рождается и растёт, он копирует информацию вокруг. Вся жизнь — это копирование, на основе которого мы и строим какие-то новые знания. Если перекрывать каналы к старым знаниям, мы деградируем как человечество. В этом и заключается суть философии свободного обмена информацией. 

Со знаниями всё понятно, а как быть с продуктами творчества — например, кино, в которое могут вкладывать огромные деньги? При этом фильмы не обладают тем же важнейшим образовательным потенциалом, что учебники.

Во-первых, я не согласен — любой информационный продукт несёт в себе знание, где-то больше, где-то меньше, но мы не разделяем контент и информацию. Если говорить об авторском продукте мультимедиа, то мы призываем пересмотреть в более справедливую сторону отношения субъектов авторского права. В настоящий момент правообладатель довлеет как над автором, так и над потребителем. По действующему международному законодательству, которое было сформировано ещё в позапрошлом веке, правообладатель имеет главенствующий статус. 

Он не только не отдаёт преимущество автору, но и старается постоянно нарастить это давление. Раньше продукт становился общественным достоянием спустя 50 лет после смерти автора, сейчас в нашей стране эта планка выросла до 70 лет, а на Западе обсуждается её повышение и до 100 лет. Это явный перекос в сторону одного участника информационного обмена. Мы же призываем правообладателя минимизировать своё присутствие, остаться лишь в качестве посредника. Мы призываем авторов использовать альтернативные инструменты финансирования своего труда — тот же краудфандинг. Это уже становится стандартной практикой, например, в музыке. Мы всячески приветствуем именно такую связь автора и его слушателя, зрителя, читателя.

Создаётся ощущение, что мир вообще повернулся в сторону более жёсткого регулирования интернета, далеко не только в России или Китае.

Это общемировая практика. Во многих странах пытаются вводить те или иные инструменты, но очень часто результаты зависят от реакции самого общества. Например, в своё время во Франции хотели принять так называемый «закон трёх ударов», когда после трёхкратного уличения в скачивании нелегального контента пользователя могли пожизненно отключить от интернета. За несколько лет правоприменения всего один раз был использован этот закон, после чего от него отказались полностью. В Австралии схожий закон был отменён. В Венгрии при попытке правительства увеличить тарифы на интернет люди вышли на улицу. Те же SOPA/PIPA в Америке — Конгресс не принял эти законы под давлением медиаиндустрии и правозащитных организаций. 

В первую очередь всё зависит от реакции общества или интернет-компаний — именно на неё всегда смотрит правительство. В нашей стране, к сожалению, сама интернет-отрасль не доросла до идеи создания мощной лоббистской структуры. Пока что их мнение никто не принимает в расчёт — возможно, нужно сильнее активизировать свои ресурсы, громадные ресурсы. Да и само общество несколько аморфно, даже если сейчас собрать митинг против цензуры, я не думаю, что на него много народу выйдет. 

Сейчас все говорят про налог на интернет — Российский союз правообладателей даёт индульгенцию всем россиянам потреблять любой контент за условную доплату, но де-факто все западные правообладатели моментально выйдут из этой глобальной лицензии и будут спокойно продолжать требовать защиты своих прав. То есть у нас как бы не будет существовать пиратства официально и в то же время правообладатели будут и дальше спокойно за него преследовать?

Абсолютно верно. Никто из западных правообладателей не станет ложиться под Михалкова, они спокойно выйдут из глобальной лицензии, продолжат судебный наезд, в том числе на пользователей. И момент лукавства проявляется в том, что не будет никакой свободы скачивать и распространять. Когда спрашиваешь у тех, кто поддерживает проект: «Ну что, надо тогда будет отменять эти антипиратские законы, они же тогда не нужны?» — они смущаются и не знают, что ответить.

Все же говорят о двух основных версиях происхождения этой дикой идеи: это личный финансовый интерес организации Никиты Михалкова, который подобные схемы уже проворачивал с кинотеатрами, или же антипиратская ширма для совершенно других правительственных структур, которые заинтересованы в отслеживании пользовательского трафика? 

Подписываюсь под твоими словами, даже добавить нечего. Очень интересный закон, который вполне может иметь несколько бенефициаров — Михалков, понятно, вписался из-за бабла, но вполне вероятно, что под видом «налога на свободу» нужно будет ввести дорогостоящее оборудование, которые ляжет уже вторым налогом на операторов. 

Мы опубликовали исследование «Гипросвязи». Стоимость внедрения такого оборудования будет в несколько раз выше, чем сам этот сбор с интернет-пользователей. Получается, что оплачивать это удовольствие должны правообладатели, но они наверняка захотят переложить это бремя на операторов связи или государство. В любом случае фактически его будут оплачивать через налоги или повышение тарифов сами пользователи. Операторы будут сопротивляться, государство тоже будет сопротивляться, но кто-то же должен заплатить за оборудование. 

Вроде бы всем очевидна дикость этого проекта — Минпромсвязи, Минэкономразвития уже официально оставили негативные отзывы. За ратует только Минкульт. Выглядит, как будто это какая-то безумная инициатива Мединского с Михалковым, у которой просто нет шансов на реализацию. 

Все министерства могут быть против и даже большинство правообладателей, а всё будет зависеть от решения в Аппарате президента. Инициаторы сейчас пытаются подключить всё больше медиаперсон к этой теме, но мы тоже должны как-то действовать, потому что, когда будут принимать решения в Аппарате, они будут смотреть на общественный фон.

Поэтому мы всячески призываем использовать инструменты, которые есть у каждого — оставлять свои замечания, поддерживать петицию против введения этой концепции. Эти инструменты хоть и не имеют прямого влияния, но опосредованно они могут склонить чашу весов на сторону интернет-пользователей. Они есть в том числе в виде электронной демократии, которую мы призываем всячески развивать. То же экспертное обсуждение на regulations.gov.ru — оно не у каждого государства есть. 

Неужели такие инструменты реально работают?

Первый шаг сделан — они, по крайней мере, внедрены. Мне нравится мысль, что даже профанация легализуется, если мы начинаем её активно использовать. Изначально всё, что делает государство, может носить профанационный характер, но мы сами можем сделать из этих фейковых инструментов рабочие. Фундамент есть, и его можно наращивать — есть даже примеры, когда это работает. Мы в своё время максимально проинформировали общественность о том, что Минобразования выложило на том же gov.ru проект постановления о том, что все образовательные учреждения должны организовывать что-то вроде интернет-слежки за всеми своими сотрудниками и учащимися. Мы нашли этот документ, представили общественности, призвали всех принять участие в обсуждении. И когда обсуждение закончилось в интернете, Минобразования представило сводку мнений, и на основе этих мнений из итогового постановления этот пункт об интернет-слежке убрали. Как и с судами, иногда это работает. Надо юзать. Если не будем, то ничего и не будет работать никогда. 

Кстати, об интернет-слежке — несколько лет назад все источали оптимизм по поводу VPN, «Тора» и подобных программ, которые могли бы гарантировать защиту от всевидящего ока госорганов. Но сейчас мы всё чаще получаем свидетельства того, что и эти системы защиты и шифрования вполне можно сломать. 

При использовании VPN ты не сможешь быть анонимным — твоя информация прозрачна для тех, кто контролирует VPN. При определённом наезде на VPN-провайдера он вполне может предоставить твой трафик тому, кто у него как следует попросил. Контролировать полностью узлы «Тора» теоретически можно, но это огромные затраты — миллиарды долларов и тысячи людей. На данный момент это может себе позволить только Китай. У них есть целая армия интернет-цензоров, которые вручную отслеживают трафик. В систему ограничения доступа вбуханы миллиарды, и наращена за 20 лет огромная база знаний по этой тематике. 

Чтобы приблизиться к Китаю, нам нужны огромные средства — необходимо будет пересматривать бюджет страны. Второе — это привлечение огромного числа сотрудников: надо будет делать новое ведомство и привлекать туда тысячи и тысячи людей. И третье — получение этой базы знаний, которую в Китае нарабатывали десятки лет.

Но тенденция в ту сторону есть, да. Не удивлюсь, если в этом году будет внесён и принят закон по запрету анонимайзеров, но, скорее всего, он будет работать в ручном режиме. Будет создан отдельный реестр, в который будут включать веб-анонимайзеры. Сегодня туда включат десять программ, завтра появится тысяча новых. Тем не менее это будет очередной инструмент, который в ручном режиме можно будет задействовать в отдельных случаях. На мой взгляд, в настоящее время он будет неэффективен, но не удивлюсь, если он будет принят. 

Что мы можем сделать, чтобы наш интернет всё-таки не превратился в китайский?

Мы всячески призываем повышать свою грамотность, проводим семинары, круглые столы, определённый ликбез. Мы предлагаем юридическую и информационную помощь по отстаиванию своих прав. Надо максимально использовать инструменты электронной демократии — потом это всё даст кумулятивный эффект. Меняешь сознание — меняется и всё вокруг.

Свою подпись под петицией против налога на интернет вы можете оставить здесь.