Флешка в торте и камера-айфон: Как Джафар Панахи борется за право снимать кино

Субботним вечером в Берлине вручили награды Международного кинофестиваля. Главную — «Золотого льва» — получил фильм «Такси» 54-летнего иранского режиссера Джафара Панахи. За призом на сцену вышла его маленькая племянница — над самим Панахи вот уже пять лет висит уголовное преследование, запрет выезжать за границу и снимать фильмы. И уже пять лет он продолжает их снимать, отравлять на международные фестивали и получать награды.

Джафара Панахи принято причислять к одной из «новых волн» иранского кино — последователям итальянского неореализма, воспевающим волшебство повседневной жизни, не забывая при этом о хронических пороках общества, которые приходится иллюстрировать по возможности иносказательно — всё-таки исламская республика. Многие коллеги Панахи уже прошли точку невозврата и либо живут, либо снимают свои фильмы в Европе, но не нынешний триумфатор Берлинале — он принципиально отказывается снимать кино не про Иран. 

До 2000 года ничто, ну или почти ничто не предвещало ожесточённого противостояния. Уроженец остана Восточный Азербайджан (и этнический азербайджанец) Панахи отслужил два года в армии, где несколько месяцев провёл в плену у курдских повстанцев и снял документальный фильм об Ирано-иракской войне, который даже был показан по местному телевидению. После отучился в Тегеранском университете кино и телевидения и начал снимать теледокументалки. Правда, уже тогда некоторые работы режиссёру пришлось делать тайно и в стол — например, о жутковатой шиитской традиции полосовать лезвиями собственную голову в знак траура по коварно умерщвлённому в VII веке Имаму Хусейну, внуку пророка Мухаммеда. Но в остальном Панахи спокойно продолжал снимать, постепенно перешёл на художественное кино. В 1995-м он дебютировал с «Белым шаром», сценарий и финансовые средства для которого обеспечил мастодонт иранского кино Аббас Киаростами. Фильм был встречен очень тепло, получил прокат и призы в Иране и «Золотую камеру» Каннского кинофестиваля. 

В 2000-м Панахи в статусе надежды иранского кино и талантливого детского режиссёра выпустил свой «Круг» — зарисовки из жизни четырех иранских женщин, чья жизнь при ультраконсервативном режиме неразрывно связана с дискриминацией. Не дождавшись разрешения от министерства культуры и исламской ориентации, режиссёр отправил свой фильм на Венецианский кинофестиваль, где получил за него сразу пять наград, в том числе главную — «Золотого льва». Иранский минкульт запретил прокат фильма на родине за «абсолютно мрачный и унизительный взгляд на вещи» и «оскорбление иранских женщин».

В 2003 году режиссёр снова проигнорировал родное министерство культуры, которое требовало его вырезать некоторые сцены из «Багрового золота» — новой работы, отосланной на этот раз на Каннский кинофестиваль. Фильм о доставщике пиццы, решившемся на ограбление ювелирного магазина, выиграл приз жюри секции «Особый взгляд» и также не получил разрешения на прокат в Иране. 

Свой главный удар Панахи нанёс в 2006 году, сняв «Офсайд» про группу любительниц футбола, тайком пробирающихся на стадион, чтобы посмотреть отборочный матч сборной Ирана. Запрет на посещение спортивных событий для женщин — один из самых живописных в своей абсурдности символов исламской республики, отменить который не удалось даже далёкому от всякого либерализма Махмуду Ахмадинежаду. Фильм пришлось снимать тайком — так режиссёр совершил исторический для себя переход на цифру, а чтобы избежать ненужного внимания властей, режиссёром картины Панахи прописал своего ассистента. «Офсайд» получил «Серебряного медведя» в Берлине и снова был запрещён к прокату министерством культуры, но, по словам создателя ленты, разошёлся на пиратских DVD и стал одним из самых популярных фильмов страны. 

Последней каплей для властей стала акция Панахи на Монреальском кинофестивале, куда тот был приглашён в качестве председателя жюри и раздал всем остальным членам зелёные шарфы, символизирующие поддержку антиправительственных протестов. После этого Панахи уже не выпускали из страны ни под каким предлогом, а в 2010-м арестовали вместе с дочерью, женой и 15 друзьями за «попытку создания документального фильма о протестах 2009 года». Просидев в тюрьме два с половиной месяца, под давлением международного сообщества Панахи был выпущен под залог в 200 тысяч долларов. Суд приговорил его к шести годам домашнего ареста, запрету на общение с журналистами и 20-летнему запрету на съёмки или написание сценариев для кино.

Вряд ли кто-то хоть на секунду верил, что Джафар Панахи покорно подчинится запрету на профессию и перестанет снимать кино. В 2011-м он отправил в Канны свою документалку «Это не фильм» — хроники одного дня из жизни режиссёра, которому запрещено делать фильмы: Панахи сидит в комнате, ведёт переговоры с партнёрами и адвокатами, читает вслух сценарий неснятого фильма. Съёмки обошлись в 3200 евро, инструментами стали цифровая камера и айфон. Через пограничный контроль видео пришлось провозить на флешке, упакованной в торт.