Детки: Юные скейтеры рассказывают о своей будущей профессии

Скейтеры с момента своего массового распространения всегда были одной из самых привлекательных молодёжных культур — все им завидовали и, конечно, хотели скейтерами быть. Но скейтеры как обособленная субкультура давно растворились. Мы решили поговорить с теми, кто сейчас ещё только хочет стать скейтером, чтобы узнать о том как они видят свое будущее.

У скейтбордистов травм бывает много, со спиной проблемы. Был вот на открытии скейт-парка «Останкино», неудачно приземлился в гигантском боуле, и мне защемило позвонки. Как-то ещё был перелом ноги, трещина в кости. Родители привыкли к этому. Если я калечусь так, что не могу пойти в школу, они меня наказывают, а если травмы незаметны, я им об этом не рассказываю, чтобы лишний раз не нервничали. Учусь я не очень, с тройками, много времени и сил уходит на скейт, не всегда остаётся на домашнее задание.

Самое сложное в такой профессии — это, наверное, момент, когда ты осознаёшь, что не можешь больше кататься. Если у тебя нет образования, если ты положил всё на скейтбординг и получил травму, то это конец. Поэтому я и хочу поступить в университет. Зато если ты профессионал, то ты свободен, можешь ездить куда угодно, заниматься любимым делом, не сидеть в офисе с утра до вечера. Круто, когда тебя спонсируют большие бренды и ты можешь ездить в США, для тебя нет никаких границ. Сейчас я в команде «Скейт-СЕКТА», но спонсоров у нас пока нет. Надеюсь, что скоро начну ездить на соревнования — больше всего хочется попасть на X Games. Думаю, чтобы сделать трюки, которые там оценят, нужно лет семь тренироваться. И я стараюсь упражняться как можно больше.

Я катаюсь всего один сезон, с этой весны. У меня очень много друзей в скейт-парках, я посмотрела на них и поняла, что тоже так могу. Я пока не определилась окончательно, но, наверное, буду профессионально заниматься скейтом, всё-таки я получила спонсорство в первый сезон, наверное, у меня это хорошо получается. Это произошло случайно — была на Faces & Laces, мы с подругой катались на рампе, к нам подошли ребята из Fiction и предложили кататься за них. Дали нам лонгсливы, а через неделю нам позвонил менеджер команды, назвал условия, и мы согласились.

Мои любимые спортсмены, хоть это и банально, — Тони Хоук и Шон Уайт — они объективно лучшие.

В скейте девочек мало, потому что падать очень больно. У меня уже был надрыв мениска, с коленями просто *****, копчик болит всё время, но оно того стоит. Приходишь в скейт-парк, все такие: «Уоу-уоу, девочка пришла, давайте посмотрим на неё и посмеемся», а потом начинаешь кататься, и они понимают, что смеяться не над чем. Первое время было неловко, потому что я ничего не умела, но в целом было наплевать. Приходила рано утром, пока никого не было, и тренировалась. Теперь чувствую себя уверенно. В скейт-парках всегда тусят всякие девочки, приходят пива выпить, кого-то покадрить, пообщаться, а на меня смотрят, как будто я урод моральный. По-любому завидуют.

У меня отец — экстремал, раньше катался на агрес-роликах, сноуборде и мотоцикле. Мы с ним много времени проводим вместе, поэтому воспитание у меня немного мальчишеское. Мама переживает, особенно после того, как меня с чемпионата России по сноуборду пришлось на скорой забирать, а папа всё понимает. Злится только, когда ему надо из-за травм меня по больницам возить. Недавно врачи сказали ему, что в парках много наркотиков, что ребята дурь толкают — это его сильно напрягло. Но мне действительно очень нравится кататься, я дружу с очень хорошими ребятами, мы помогаем друг другу. Неважно, есть у тебя деньги или нет, тебя всегда поддержат. Я как-то сложила доску, не было денег на новую, и мне чувак подогнал свою, до сих пор на ней катаюсь. Ребята в скейт-парках не испорченные, здесь гораздо больше оптимизма и больше рвения к чему-то, чем в школе. Если бы я не каталась, я бы сидела дома за компьютером круглыми сутками. Не думаю, что была бы счастлива. В последнее время я подзабиваю на учёбу, но вообще я бы хотела стать врачом — смогу сама разбираться со своими травмами.

Я ещё не видела скейтеров, которые хорошо катаются и при этом говорят, что они всего достигли и выше идти некуда. Все совершенствуются, и я думаю, что не слезу с доски, пока могу на ней стоять. У меня нет цели сделать какой-то определённый трюк или выиграть в каких-то соревнованиях. Главная цель — самоутверждение и понимание того, что я всегда могу делать больше. Хочется сделать так, чтобы все эти травмы были получены не зря.

Я катаюсь пятый год. Мой любимый скейтер — Дэвид Гонсалес, он катается по панку, делает безумные трюки. Думаю, чтобы достичь такого уровня, мне понадобится лет семь. Пока я хочу дойти до Simple Sessions, хотя бы покататься там, и на Adrenalin Games Russia. Хочу получить спонсорство и перейти в статус профессионала.

В скейте нет ничего настолько крутого, что смогли бы понять все. Если ты любишь это дело, то тебе не нужно ничего объяснять. Конечно, многих привлекают шмотки, необычный образ жизни, но это не главное. Главное — любовь к катанию и упорство. Наслаждаться этим иногда бывает тяжело, особенно если долго не получается какой-то трюк. Я иногда психую из-за этого, ломаю доски, за этот сезон сложил уже пять досок, поэтому и не стремлюсь покупать себе самые лучшие и дорогие.

Родители вроде не против, просят только кости себе не ломать. Я стараюсь быть осторожным и усложнять трюки понемногу, когда есть определённая уверенность, что у меня получится. У нас на районе есть своя команда, которую мы собрали, с ними прикольно. С одноклассниками я не очень люблю общаться, они разговаривают совсем не о том, что мне интересно. Я люблю Wu-Tang Clan, Onyх, Chump MC, короче, олдскульный рэп. Иногда катаюсь под метальчик, это очень круто — сразу забываю обо всех заботах — только чистый прилив энергии и бесстрашия. Учителя орут, что я прогуливаю уроки и иду кататься на доске, говорят, что я не сдам экзамены и буду всё лето на доске кататься. Мне как-то всё равно. Вообще я не против устроиться на работу, но лет до 40 скейт точно не брошу. Если что, можно совмещать.

Когда я был совсем мелкий, я смотрел, как мои старшие братья катаются на скейтах, и думал: как же это круто! Уже тогда я решил, что буду скейтером. Поначалу они меня учили, потом я пошёл заниматься в секцию Русской горнолыжной школы. Там больше учат сноуборду, а летом — скейт. Там меня научили простым прыжкам, тому, как держать доску под ногами, как правильно падать. Меня учил человек, который знает всю теорию и механику и может это доступно объяснить и наглядно показать. Можно, конечно, научиться всё делать интуитивно, но всё-таки лучше, когда ты знаешь, как всё работает.

Есть люди, которые чувствуют себя одним целым с доской с самого начала. Некоторым нужен год, чтобы научиться какому-нибудь трюку, а другим хватает недели или нескольких часов. Они сразу понимают, что делать, куда ногу выводить, в какую сторону наклоняться. В России тоже есть такие райдеры — Макс Круглов, который выступает на международном уровне и показывает неплохие результаты, Дима Двойнишников.

Я думаю, что профессионалами чаще становятся те скейтеры, которые начали кататься очень рано. В раннем возрасте не осознаешь последствия травм, можешь больше рисковать. Я сначала тоже не думал о падениях, но теперь стараюсь быть немного аккуратнее, не лечу с двухметрового обрыва вниз головой. Самое сложное в профессии — это держать планку победителя в соревнованиях, уметь показать максимум. А самое классное — это ездить по разным странам и контестам. Как только я начал кататься на скейте, у меня появились друзья из всех частей Москвы — из Выхино, из Медведкова, из центра, и всей этой толпой мы вместе катаемся. Если кататься на международном уровне, то появляются друзья не только из Москвы и Подмосковья, а со всего мира.

Скейтбординг — очень нестабильный заработок. К примеру, годам к 20 я научусь кататься по-настоящему хорошо, буду ездить по соревнованиям, побеждать, а в какой-то момент всё равно появятся более молодые, более амбициозные и энергичные райдеры, которые будут меня обгонять.

Если у меня не получится со скейтом, пойду в медицинский. Мне очень нравится помогать людям, хочу внести свой вклад в развитие российской медицины. Я часто болел и видел, какие у нас больницы и какие там врачи, мне хочется как-то поменять это. Скейт, конечно, не помогает учиться, и учёба не помогает катать — в этом году у меня экзамены, и времени всё меньше. Хорошо, что родители меня поддерживают, покупают мне доски. К травмам они относятся достаточно философски: упал — заживёт.

У моего одноклассника старшие братья катались на скейтах, они нам показали все базовые вещи, учили нас, одалживали нам доски.

Сейчас предел моих мечтаний — это попасть на X Games. Я думаю, если каждый день ездить в разные парки и кататься с утра до вечера, то года за два можно этого достичь. А если лениться, заниматься раз в неделю, то вряд ли чего-нибудь достигнешь. Мне кажется, успех больше зависит от того, насколько ты смелый. У меня никакого страха нет, я не боюсь упасть, да и вообще мало чего боюсь. Клаустрофобия есть, но в больших скейт-парках и на рампах я, наоборот, ощущаю, что вокруг много пространства, чувствую себя свободным.

Самое сложное в профессиональном скейтбординге — это травмы. А самое крутое — это путешествия. Ещё очень здорово, когда ты начинаешь заниматься чем-то профессионально потому, что тебе это нравится, а не потому, что тебя кто-то заставил или сказал, что это прибыльно. Тогда и прогрессировать легче, и радуешься своим достижениям больше.

В Америке очень много парков, спонсоров, которые за это платят, в несколько раз больше соревнований. Мне кажется, что в России за последние годы эта культура тоже начала развиваться, так что рано или поздно мы сравняемся с США, это вопрос времени. Думаю, у следующего поколения будет больше возможностей, главное — упорно тренироваться.