Не так давно в московскую студию Love Life Tattoo приезжал тюменский художник Gera IX. Год назад он уже появлялся на страницах нашего журнала. Тогда мы разговаривали с ним о граффити, а теперь решили допросить на предмет татуировки — его работе в берлинской тату-студии AKA, тюремной эстетике и русских мотивах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

интервью

Gera IX

татуировщик

   

 

 

FFКак бы ты определил свой стиль? 

Как такового стиля у меня нет, есть использование разных техник — тот же дотворк, линейная графика по типу гравюрной, немножко традиционного олдскула. По сути, то, что я делаю, — это иногда более примитивная, а иногда более детализированная графика, и поэтому для моих работ можно взять более широкое название — графика.

 

FFКак ты думаешь, какое место занимает татуировка в современной культуре? 

Татуировка выходит за пределы ремесла и становится частью современного искусства. На Западе появляются издания и люди, которые пытаются развивать это направление — то же сообщество Sang Bleu, с их специфическим подходом к татуировке и собственным видением. Я думаю, что татуировка сейчас выходит на некоторый уровень современного искусства. Художники и обращались к татуировке и раньше, но она выступала скорее как перформанс — когда Сантьяго Сьерра проводил по четырём телам одну линию, например. Но в этом не было эстетики и красоты, которые появилась сейчас.

 

FF. Тогда, мне кажется, татуировка была вторична по отношению к перфомансу.

Да, татуировка больше интересовала художников как процесс, а не результат. А сейчас в татуировке есть очень интересные мастера, которые выходят за рамки традиционных вещей, в то время как традиционные вещи становятся классикой. 

 

FF. А чем является татуировка для тебя?

У меня есть три основных занятия. Графический дизайн — это моя работа и средство заработка. Есть граффити, которое переросло для меня в понятие искусства: я делаю это исключительно для себя и не работаю на заказ. Татуировка — это то, чем я начал заниматься недавно, полтора-два года назад. Татуировка тоже в некотором роде для меня является средством заработка, но я не иду на всё подряд в татуировке. Если мне не будет интересна идея и человек, то мне проще отказаться.

 

FF. У тебя есть художественная школа, и татуировке ты, насколько я знаю, учился. Что это тебе дало, какой главный урок вынес из обучения? 

Я из Тюмени — это небольшой город, где все очень консервативно, у нас есть татуировщики, но все они приверженцы фотореализма. Я нашёл через знакомого в Омске мастера, который мне рассказал про оборудование, про технику безопасности, рассказал, как и чем нужно пользоваться. Я попробовал эти знания на деле в Тюмени. Есть методы, когда люди начинают работать на искусственной коже, а я сразу начал на человеке. Как сейчас помню, полчаса нервничал, не мог прикоснуться иглой к человеку.

А можешь ли ты, кстати, вообразить такое же серьёзное обучение граффити?

Граффити и татуировка — это, с одной стороны, две похожих вещи, а с другой стороны — довольно разные. Татуировка изначально имела коммерческий характер, была профессией и ремеслом. Граффити же с самого начала было чем-то для души, чем-то нелегальным, и только в настоящее время стало способом зарабатывать деньги, только сейчас художники становятся востребованными. Со многими из них становится намного труднее общаться, чем с татуировщиками, может быть, так складывается в моём окружении, но в любом случае у граффитчиков всё завязано на максимализме. Есть много мастеров, которые со временем начинают понимать самую суть, но при этом есть те, кому уже много лет, а они всё так же стремятся за славой и только пиарят себя, делая много работ невысокого качества. Но это один из подходов, и от него никуда не деться.

 

FF. В чём для тебя отличие граффити от татуировки? Где больше свободы? Какие формы диктует стена, какие — тело? 

В татуировке я делаю кучу эскизов, это долгий процесс, я отрисовываю идею несколько раз, ответственно подхожу к её исполнению. В граффити же у меня совсем другой подход: я прихожу на место с той или иной идеей или формой в голове, но что получится в конце, я никогда не знаю.

 

FF. Ты, мне кажется, довольно классический в татуировке мастер — делаешь дотворк и орнаменты, видно, что любишь Хупера и олдскул. Как ты относишься к новым экспериментальным направлениям вроде Фузи или ар-брюта, что старые мастера и татуировкой-то не считают? 

Этих странных персонажей очень много, их можно увидеть в том же Sang Bleu. Я считаю, что всему есть место: если это в самом деле нравится людям, они в этом чувствуют правду, то почему бы нет. Они молодцы, что продавливают свой стиль, который многие не понимают.

 

«Пока есть силы, нужно делать»: Интервью с татуировщиком Gera IX. Изображение № 1.

«Пока есть силы, нужно делать»: Интервью с татуировщиком Gera IX. Изображение № 2.

«Пока есть силы, нужно делать»: Интервью с татуировщиком Gera IX. Изображение № 3.

 

FF. Старый мастер жаловался мне, что если раньше татуировка была целым жизненным путём, то для молодых художников это просто эксперимент, развлечение на год-два. Ты чувствуешь это на себе? Как к этому относишься?

Старых мастеров уважают именно за это. Молодым татуировщикам, конечно же, легче, но при этом они быстрее добиваются более высокой техники, у них много свежих идей, и смотреть на молодых бывает интереснее, чем на старых. Про отношение я согласен: заниматься татуировкой, может быть, даже слишком легко стало — ты можешь заказать все необходимые материалы и тут же начать пробовать. Что до меня, мне на самом деле интересна эта культура, я пробую разные варианты нанесения, недавно работал струной и самодельной машинкой. Пробовал работать в технике стик-энд-поук — через эти вещи понимаешь всю суть и сложность культуры, понимаешь, как это было раньше. Понимаешь вроде бы очевидные вещи, что делаешь больно человеку своей работой. Эти моменты в работе машинка сглаживает.

  

FF. Расскажи, пожалуйста, как ты поработал в АКА. Это мечта всех татуировщиков мира, мне кажется. Что там за атмосфера, они как-то комментировали твои работы?

Честно говоря, я до сих пор не осознал, что это круто — приехал, поработал и вернулся назад. Что до студии, у меня осталось ощущение, что они довольно простые ребята. Они понимают, чего они стоят, но относятся к этому спокойно: для того же Броуди татуировка — это просто ремесло и профессия. В студию приходят люди и делают, грубо говоря, надписи. Так что для мастеров из AKA татуировка — это в первую очередь работа, они зарабатывают на жизнь и при этом делают графичные классные вещи. Эта студия — творческая единица, которые существуют по всему миру, почти в каждой стране есть студии, где продвигаются подобные стили и направления, и все они дружат между собой.

 

FF. Ты чувствуешь большую дистанцию в татуировке между Россией и Европой?

В Берлине я видел столько же плохих татуировок, сколько и здесь у нас. Я думаю, что у них изначально были хорошие материалы и техника, поэтому татуировка развивалась быстрее, но неправильно было бы считать, что наши мастера хуже. Это не так. К тому же, мы им очень интересны как феномен и как люди. У них очень популярны русские тюремные татуировки, они их копируют и набивают постоянно.

 

FF. У тебя особое место в работах занимают русские мотивы. Тюремные татуировки, двуглавый орел, серп  и молот. Это для тебя скорее ирония или попытка поработать с национальной айдентикой?

Нет, я отношусь к этому с иронией. Русская тюремная татуировка — это единственная культура, которая у нас была. Была, потому что в тех кругах она сейчас умирает. Это очень крутой феномен, своеобразный язык общения, как племенная татуировка. И дизайны, и техника тюремных татуировок просто фантастические: я как-то попробовал сделать подобное и чуть с ума не сошёл; не представляю, как они делали целые полотна. Понятно, что они занимали много времени, были довольно специфические, немного напоминают стиль латиносов. Но это просто космос. Я уважаю этот стиль, но очень осторожно к этому отношусь, потому что наследие ещё живо.

 

FF. Расскажи про собственные татуировки, есть любимые?

Самая первая татуировка была на тему любви, потом мы с братом сделали одинаковые, потом появился рыцарь гедонизма, потом набил свою дачу. Это просто забавные образы, мне не нравятся татуировки, у которых есть слишком глубокие смыслы. Это то, что всегда со мной. Жука набил просто так, а эти ножки мне сделал друг, который больше не делает татуировок. Есть татуировка по эскизу Шиле, классическая картинка. Есть, которую мне Броуди набил в Берлине: я просто попросил сделать мне татуху, чтобы отметить, что я здесь был. Мне не хочется вкладывать в это лишний смысл, я просто делаю временные насечки на себе.

 

FF. У тебя есть правила жизни?

Мы слишком часто сидим и ждём, вместо того чтобы работать — это часть русского менталитета. Не нужно жалеть на работу времени. Пока есть силы, нужно делать.