Герои
Как я собаку съел: Путешествие по КНДР и Южной Корее
Летом 2013 года Евгений Коновалов провёл полтора месяца в КНДР, а спустя полгода побывал в Южной Корее и сравнил свои впечатления. О странностях культуры народа по обе стороны границы, идеологии чучхе и собственном опыте поедания собаки Женя согласился рассказать редакции FURFUR.
Евгений Коновалов
студент, путешественник
В Северную Корею мы поехали втроём: мои друзья провели в Северной Корее 44 дня, я — на день дольше. До поездки я мог бы согласиться пожить там полгода. Сейчас уже вряд ли, слишком дикими оказались условия в КНДР.
Сам я из Комсомольска-на-Амуре и класса с девятого путешествовал автостопом по Дальнему Востоку. Привык всё время быть налегке и в стеснённых обстоятельствах — в Северной Корее мне это помогло. Климаты Дальнего Востока и Кореи схожи: летом очень жарко и высокая влажность, почти под 100 процентов. Но больше всего я, пожалуй, сожалел о том, что не взял с собой зонт: почти каждый день шли сезонные ливни, размывающие всё вокруг.
Граница
В Северную Корею студентам по обмену попасть можно, но сделать это нелегко. Необходимо, чтобы между университетами был подписан договор, а между их странами были установлены дипломатические отношения — у России с КНДР они есть. Кстати, до развала СССР студентов отправляли только в Северую Корею, с Южной дипломатических отношений не было. В 1990-е годы, после развала Союза, ещё ездили на Север, но потом на какое-то время перестали. Практика возобновилась только в 2012 году. Спустя год и я решил рискнуть.
В аэропорту у самолёта нас встретили российские дипломаты и сотрудник корейской спецслужбы в штатском, который преследовал нас всю дорогу. Брать с собой телефоны и гаджеты с GPS-навигатором бесполезно, всё отбирают на границе и возвращают только в день отъезда. Свой телефон я незаметно передал сотруднику российского посольства на границе. Впрочем, за 44 дня сеть у меня ни разу не появилась. Остальные электронные устройства без GPS провозить можно.
Быт
Я хоть и подготовился заранее и знал, куда еду, во время поездки столкнулся с повседневными странностями корейцев, которые иностранцу понять очень трудно. Джинсы в Северной Корее, например, запрещены. Кажется, разрешены только чёрные и только для женщин. У каждого корейца есть 12–15 похожих костюмов, на этом всё. Мою одежду у меня, слава богу, никто не отобрал.
Сотовая связь появилась в Северной Корее года три назад. Мобильные телефоны там только местного производства, никаких Nokia, Samsung или айфонов. Интернета в Северной Корее тоже нет, но есть внутренняя сеть — интранет на 20 тысяч компьютеров. Что можно найти в интранете, я так и не узнал, потому что у иностранцев доступа к ней нет. В интернет в привычном понимании можно выйти с территории российского посольства, чем мы и пользовались. Более того, только там мы и общались с внешним миром.
Жили мы в университетском кампусе для иностранцев, и, кроме нас, троих русских, там были только китайцы. Китайцев в КНДР много, они переезжают туда на ПМЖ и говорят на корейском практически без акцента. Из других иностранцев за полтора месяца, проведённых в Пхеньяне, я встретил только швейцарца в бассейне при посольстве и компанию немцев на музыкальном фестивале «Ариран». В кампусе мы жили в таких же условиях, как рядовые корейцы, но у нас были деньги и возможность уехать. У них — нет. В моей комнате был стол, стул, кровать и два портрета вождей — отца и сына. Ким Ир Сен слева и Ким Чен Ир справа.
В моей комнате был стол, стул, кровать и два портрета вождей — отца и сына.
Пхеньян
Утром и вечером по всей стране, даже в Пхеньяне, отключают воду на несколько часов — вообще всю, и горячую, и холодную — это шокировало нас больше всего. Горячая вода в принципе бывает только два или три раза в неделю. Летом мне это не показалось столь болезненно, потому что стояла страшная жара.
Электричества несколько часов в день тоже нет, но избирательно — его нет в розетке, но лампочки горят. То есть по вечерам никакие электроприборы ты использовать не можешь, но свет у тебя есть, можно почитать или поговорить, например. В июле, когда в Пхеньяне влажность под 90 процентов и на улице +35 градусов, а кондиционеров нет вообще, спасти могут только вентиляторы, работающие от электричества, которое бывает не всегда. И при этом необъяснимая вещь — несмотря на выключение электричества и воды, в душевой кампуса 24 часа в сутки работала электрическая сауна. Я попробовал спросить у местных, почему так, но они не поняли моего вопроса: «Радуйся, что работает. Что ты спрашиваешь-то?»
Корейский санузел — это отдельная тема. Раковина в типичной корейской уборной – это ложбинка вдоль стены под небольшим углом, по сути, длинный умывальник с несколькими кранами, похожий на древнеримские термы. Всё это каменное. Пол тоже под небольшим наклоном, в одном из углов находится слив. В каждой уборной, даже в общественной, стоит большая каменная ванна. Вода в неё потихонечку капает постоянно: за ночь и пока никого нет ванна успевает набраться. Возле ванны стоят тазики и все моются только из этих тазиков. Все проблемы с водой даже мне показались жёсткими, хотя я побрил голову до поездки, а моей подруге с длинными волосами было особенно тяжело.
Дальше Пхеньяна я, к сожалению, не уехал. Русским по стране можно передвигаться только в сопровождении сотрудников посольства или сотрудников корейских спецслужб. Дожди сильно размыли дороги, и наш консул решил не рисковать. За поездку мне показалось, что у корейцев только два развлечения — спорт и алкоголь. Пьют все и очень культурно: собираются в ресторанах, там напиваются, там же трезвеют и спокойно расходятся по домам.
Утром и вечером по всей стране, даже в Пхеньяне, отключают воду на несколько часов — и горячую, и холодную.
Безопасность
В Южной Корее уровень преступности невысокий, потому что на каждом углу поставлены камеры, в Северной преступности практически нет вообще, как и камер и полицейских на улице. Есть только дорожные регулировщики, их машины изредка ездят по полупустым восьмиполосным дорогам. Но за нами, например, все полтора месяца приглядывали сексоты, секретные сотрудники. Это было не особенно явно, но все были в курсе наших дел, передвижений и поступков. Нас предупредили, что комнаты тоже прослушиваются, но уже на вторую неделю мы забили и обсуждали всё, что хотели. Всё остальное в стране делает армия. Здесь государственная политика сонгун — «армия прежде всего».
Еда
В Северной Корее я в первый раз попробовал собаку. Мне принесли её на большой тарелке, приготовленную по специальному рецепту. Было вкусно и, по мне, мясо как мясо. Я мясоед, поэтому отношусь к этому спокойно: корова, как и собака, тоже друг человека, но отлично приготовленная говядина почему-то никого не смущает.
Это, кстати, миф, что в Корее едят собак направо и налево. Нет, это особый ритуал, обычно их готовят на большие праздники. В КНДР я только два раза видел собак: один раз бродячую собаку на улице и один раз в разделанном виде на рынке. Не знаю, есть ли в Северной Корее домашние животные, по крайней мере, я их не видел — там такие условия, что себя бы прокормить. А в Южной Корее по-другому: тут, если деньги позволяют, хоть крокодила дома заводи. И в Сеуле, кстати, у многих, особенно у молодёжи, предвзятое отношение к поеданию собак, они стесняются такой традиции. И попробовать мясо собаки не так просто. Зато есть специальные «кошачьи» рестораны, и они широко распространены. Там никого не едят: ты приходишь и проводишь время в окружении разных кошек.
Идеология
Идеология в КНДР давит на тебя 24 часа в сутки. Она называется чучхе и состоит из двух иероглифов: первый означает «хозяин», а второй — «тело». Идеология подразумевает под собой автаркию, развитие только благодаря внутренним силам страны. У каждого корейца, которого я встречал, есть твёрдое убеждение, что у его страны есть свой особый путь развития, с которого сходить ни в коем случае нельзя, и она должна развиваться отдельно от остального мира. На чучхе наложился социализм Маркса, впрочем, он здесь специфичен.
По всему Пхеньяну развешаны громкоговорители, которые воспроизводят патриотические песни. Есть специальные автомобили — чучхе-мобиль — микроавтобусы, на крыше которых установлены четыре огромных ретранслятора. Они ездят по городу и проигрывают речи вождя или песни. Везде висят патриотические плакаты, призывающие к войне с Америкой или Японией.
Это два главных врага в КНДР, в северокорейском варианте языка есть специальное слово, означающее голову именно американца или японца — «тэгари». Кроме военных плакатов, везде висят портреты вождей, в каждой комнате есть три портрета: Ким Ир Сена, Ким Чен Ына и где они вместе. Все отчаянно ходят на парады, поют песни, носят значки с флагом или вождём. Значки у всех разные: у кого-то флаг, у кого-то Ким Ир Сен или Ким Чен Ир.
Эта поездка для меня была как путешествие во времени: везде дух Союза, только вокруг азиаты и маразм крепче. Конечно, есть и положительные моменты: воздух намного чище, еда стоит дёшево, дороги пустые, образование и медицина бесплатные. Сервис отличный. Ну и по своему опыту я хочу заметить, что все западные и российские слухи или новости в интернете про Северную Корею — это в основном чушь. Недавно вот была новость, что всех там заставят подстричься под Ким Чен Ына — я уверен на 99 процентов, что это неправда.
Южная Корея
Сеул
Спустя полгода после возвращения из КНДР мне подвернулась возможность поехать в Сеул, в Южную Корею. Пхеньян и Сеул, конечно, как небо и земля. Но вот что я заметил: все корейцы по обе стороны границы — народ с причудами, их просто перекосило в разные стороны. Пхеньян и Сеул находятся друг от друга на расстоянии около 100 километров. Но если в Северной Корее упор идёт на чучхе и социализм, то в Южной — на информационные технологии и слежку. Тут камеры стоят буквально повсюду и Большой Брат не дремлет. Даже если ты нашёл на улице кошелёк, не стоит его брать, иначе возникнут проблемы с полицией. Сеул современный, тут везде высотки, но практически нет исторических зданий.
В Сеуле пьют ещё больше, чем в Пхеньяне, тут настоящий культ корейской водки. Есть такое выражение — «пульгым», оно означает «огненная пятница», время, когда все напиваются до свинячьего состояния. Причём это может происходить не только в пятницу, но и в другие дни недели. Я вот недавно был в баре в понедельник вечером, а там был пульгым.
В Сеуле сильно развиты все субкультуры и уличный спорт. Есть несколько больших скейт-парков — для меня это большой плюс, так как я катаюсь на роликах. Уже в первую неделю в Сеуле я нашёл отличные споты. В Пхеньяне, кстати, тоже нашёл один бетонный скейт-парк, но он был довольно заброшенный и пустой, даже не уверен, что там катаются. Но парк есть.
Всю специфичную корейскую еду можно попробовать прямо на улице, на местных рынках. В Сеуле на каждом углу продаётся токпокки — что-то вроде толстых макарон из рисовой муки в очень остром соусе. Вообще вся корейская еда огненно-острая: будьте готовы, что если вы попросите неострую еду, на вас посмотрят как на идиота. Для корейца «неостро» значит «невкусно». И если в Южной Корее из-за большого количества туристов рестораны стараются адаптироваться под вкусы западных гостей, то в КНДР мне приходилось есть огненную лаву каждый день.
Из местных деликатесов меня поразили вареные личинки шелкопрядов, которые называются пондоги и воняют за километр. Эти личинки продаются в кульках, местные едят их как семечки, но я попробовать их не рискнул. Есть блюдо из воробьев: жаренные во фритюре птички, но мяса там мало.
В Пхеньяне люди живут бедно, но это скрывается: у некоторых дворов стоят военные и не пускают внутрь районов, где всё особенно плохо. В Южной Корее такого нет и свобода во всём: от способов самовыражения до религии. Зато в Северной есть бесплатное образование и медицина, чего нет в Южной. На эту тему я шутил в Сеуле с мексиканским другом: «In North Korea they have free education, medicine, healthcare — they have everything for free, but not freedom».
Если в Северной Корее упор идёт на социализм, то в Южной — на информационные технологии и слежку. Тут камеры стоят буквально повсюду, и Большой Брат не дремлет.
Комментарии
Подписаться