«Мы бежали по Амстердаму, как преступники»: Интервью с Peanut Butter Wolf, основателем Stones Throw

Крис Мэнэк, более известный как Peanut Butter Wolf — основатель легендарного лейбла Stones Throw, выпустивший не один десяток классических записей и взрастивший целое поколение новых, независимых артистов. Умение разглядеть талант и потенциал в музыкантах вроде Джей Диллы, Мэдлиба, Майера Хоторна, Dâm-Funk и новаторский подход к визуальной составляющей релизов быстро закрепили за Stones Throw статус одного из лидеров независимого хип-хопа в мире.

В разговоре с нашим корреспондентом Крис рассказал не только о своём лейбле, но и о своих родителях, погибшем друге Charizma и о том, есть ли надежда у современного хип-хопа.

Peanut Butter Wolf 

основатель лейбла Stones Throw

Откуда появилось название Stones Throw?

Перед тем как запустить Stones Throw, я и мой друг Charizma создали хип-хоп-группу. Когда ему было 20, его застрелили. Когда я через несколько лет создал Stones Throw, я хотел назвать лейбл так, чтобы название имело связь с моим другом. И в один день мне вспомнилась история, когда мы с Charizma упрашивали мою маму докинуть нас до ближайшего магазина, на что она ответила: «It’s just a stone’s throw away», что, грубо говоря, значит «это очень близко». Мы с Charizma очень долго смеялись над этим выражением, потому что никто в США так давно не выражался. Я вспомнил этот случай, и мне захотелось использовать это словосочетание, потому что оно имело скрытое отношение к Charizma. У меня и не было других вариантов.

Как ты думаешь, если в свое время ты не встретил бы Charizma, как бы развивалась твоя карьера и вообще занимался бы ты музыкой?

Я не уверен. В нем было столько энергии и столько интереса к этому, что он в прямом смысле заряжал, увлекал музыкой. Мне кажется, в моем успехе его заслуга очень велика.

Говоря о заслугах в твоём успехе, я знаю историю о том, что в своё время твой отец дал тебе 500 долларов на выпуск твоей первой пластинки.

Абсолютно верно, хотя сейчас это, конечно, звучит довольно забавно и не очень похоже на историю из мира хип-хопа.

Мои родители очень переживали из-за моего желания быть в музыкальной индустрии. Мой отец говорил: «Это несерьезно, это ничего тебе не принесет. Есть только Майкл Джексон». Я отвечал: «Я знаю, что есть только Майкл Джексон, но я не хочу быть Майклом Джексоном. Есть определённая ниша для людей, которые делают независимую, андеграундную музыку». Все в его семье были врачами и учеными, инженерами, никто не мог бы понять моего увлечения. И несмотря на то, что он был против, он занял мне 500 долларов на выпуск моего первого винила в 1990 году.

Моя мама тоже была обеспокоена, потому что её отец был нищим музыкантом. Он торговал холодильниками днём, чтобы свести концы с концами, и играл в составе группы в клубах по ночам. Её родители развелись, когда она была совсем молода, в 1950-х, тогда развод был неслыханной штукой. Поэтому она не хотела такой судьбы для меня. Сейчас они гордятся мной, ведь я делаю то, что люблю. Они не совсем понимают, чем я занимаюсь, но знают, что я как-то причастен к чему-то подобному, когда слышат Алоэ Блэка по телевизору.

Как ты находишь такие таланты? 

Изначально я выпускал музыку своих друзей (Baron Zen, Джеймса Пэнтса, например), затем я выпускал музыку тех, кто впоследствии стали моими друзьями (Мэдлиб, Dâm-Funk), но на самом деле каждая ситуация разная. Бывает, мне кто-то советует: «Послушай это». Точнее, это постоянная история, но большая часть подобного материала тяжело переносима.

А были ли артисты или проекты, о подписании которых ты, положа руку на сердце, пожалел?

Честно говоря, действительно сильных разочарований не было. Всегда жалко, когда хорошая пластинка плохо продаётся. Одни из моих самых любимых записей, выпущенных лейблом, худшие по продажам. Так уж вышло.

НЕЛЬЗЯ НЕ УПОМЯНУТЬ ПРО СИЛЬНЕЙШУЮ ВИЗУАЛЬНУЮ СОСТАВЛЯЮЩУЮ STONES THROW. КТО НА ЛеЙБЛЕ ЗАНИМАЕТСЯ ЭТИМ НАПРАВЛЕНИЕМ?

С того момента, как я основал лейбл, я ответственен за весь креатив, создаваемый под именем Stones Throw, но не могу не упомянуть Джеффа Джанка, нашего главного дизайнера. Дизайн для нас не менее важен, чем музыка.

НЕ МОГУ НЕ ЗАДАТЬ ВОПРОС: КАК ТЫ ВСТРЕТИЛ МЭДЛИБА И РЕШИЛ ПОДПИСАТЬ ЕГО? САМ МЭДЛИБ ГОВОРИЛ МНЕ О ТОМ, ЧТО ВЫ ДОСТАТОЧНО БЫСТРО СОШЛИСЬ.

Я встретил его, когда жил в Сан-Франциско. Я был заинтересован в подписании группы Lootpack, частью которой был Мэдлиб. Его отец был их менеджером, поэтому я встретился с Мэдлибом через его отца. Когда мы впервые встретились, я даже не знал, что он делает биты. Я думал, он один из двух эмси в команде. Мы действительно достаточно быстро нашли общий язык и сблизились. Потом я узнал, что он делает биты для очень многих рэперов в округе, в то время я занимался тем же, но он их делал гораздо больше и мне они нравились сильнее, чем мои собственные. Можно сказать, я стал одержим его музыкой.

Каким ты помнишь Джей Диллу?

Наша последняя встреча состоялась в его день рождения, за три дня до его смерти. Он был очень болен, мне до сих пор тяжело говорить об этом. Я рад, что в тот день мы выпустили его альбом «Donuts». Конечно, у меня много воспоминаний. Мы делились записями, могли часами показывать друг другу всякую редкую музыку. Когда он переехал в Лос-Анджелес, мы начали чаще видеться, ходили по музыкальным магазинам, я брал его тусоваться во всякие клубы, короче, разные вещи, которыми занимаешься с друзьями. Каждый раз, когда Дилла звонил, чтобы позвать куда-нибудь, я чувствовал себя счастливчиком. Я старался особо не названивать и не надоедать ему, потому что в то время все хотели с ним потусить и звонили ему. Наверное, поэтому в его глазах я был не как все остальные.

Многие сейчас говорят, что хип-хоп потерял свою душу, что эта музыка в своей массе становится тупее и тупее. Что ты думаешь об этом?

В целом, я согласен. Мне кажется, многие вещи уже сказаны. Когда я включаю радио и слышу там что-то типа «Я — триллер, как Майкл Джексон», я думаю: «Вау, я слышал это миллион раз до этого». Но есть и треки Homeboy Sandman, например, у него сотни песен, но в каждой находишь что-то новое. Так что не все потеряно. Наверное. 

Ты гастролируешь уже достаточно много лет. Наверняка набралось немало забавных и интересных историй?

О, да! Однажды у нас было совместное шоу с Мэдлибом в Амстердаме. Организатор повёз нас на ужин, как это обычно бывает, и после того как мы закончили есть, он вскрикивает «ОК, пошли!» и начинает убегать. Он не закрыл счёт и хотел, чтобы мы убежали вместе с ним. Мы тоже побежали, правда, потому, что не поняли в тот момент, что происходит. И вот мы бежали по Амстердаму, как преступники, периодически оказываясь в тупиках, и добежали до клуба на саундчек. Помимо ужина, он сэкономил и на такси. Короче, сложно описать, насколько мы были злы на этого промоутера.

Твои виджей-сеты стоят того, чтобы заплатить за ужин. Ты долго их готовишь? Выглядит это как очень серьёзная подготовка и подборка.

Да, это достаточно тяжело, потому что у меня в районе десяти тысяч видео на лэптопе и я никогда не знаю, чего будет хотеть публика и каким будет само помещение. Иногда в клубе очень маленькие экраны и люди толком ничего не видят, и тогда сама музыка, заставляющая их танцевать, гораздо важнее клипов. Иногда в клубе громадные экраны и люди погружены в видео, и тогда оно становится если не важнее, то наравне с музыкой. Я никогда не знаю, как будет в эту конкретную ночь. Но мне интересно каждый раз принимать этот вызов.

И напоследок, то, что волнует очень многих музыкантов здесь. Есть ли какая-то, хотя бы гипотетическая возможность российском артисту стать частью Stones Throw?

Конечно! Я подписываю на лейбл людей из разных точек земного шара от Берлина до Сиднея, от Австралии до Детройта. Почему бы и нет, если я услышу то, что мне понравится?

Фотографии: Stacy Lucier, Mikey Wally