Анализируй это: Научный сотрудник Иван Сорокин о стереотипах, связанных с учеными

Можно предположить, что большинство из читателей FURFUR знакомы с мемом «Что мои друзья/родители/я сам думают о том, чем я занимаюсь»: это некий потомок демотиваторов, представляющий собой серию противопоставленных друг другу картинок и неизбежно заканчивающийся саморазоблачительной иллюстрацией со смыслом «а вот что я делаю на самом деле». Ну а если мы сейчас проведем аналогичный мысленный эксперимент, связанный конкретно с тем, чем занимаюсь я, автор этой статьи?

Итак, я химик как по образованию, так и по профессии. Скажите, многие из вас представили после этой фразы стоящих у лабораторного стола людей в халатах и защитных очках, многочисленные пробирки, цветные жидкости в них? Переливание жидкостей из одной пробирки в другую, сопровождающееся выделением дыма? Ха-ха. И еще раз ха. А что если я скажу вам, что существенная — если не большая — часть современной химии делается не так, а только лишь за всяческими хитрыми приборами (или вообще за компьютером)? Да и цветные жидкости встречаются сейчас куда реже, чем прозрачные растворители или сероватые порошки.

Посмотрим еще шире. Третьей по запросу «scientist» («ученый») в Google появляется следующая картинка: пожилой, некрасивый светлокожий мужчина, в перчатках и халате, с чем-то булькающим в руке (к тому же явно не отличающийся психическим здоровьем). Да, это карикатура — но она отражает реальные представления общества. Я хочу рассказать об отклонениях от этого образа и объяснить, почему они знакомы столь малому количеству людей. Многие ученые наверняка проворчат, что опровергнуть статистическое представление на основе отдельных примеров невозможно даже чисто математически — и я соглашусь. Но важно вот что: каждый из этих примеров стоит рассматривать не только и не столько как опровержение стереотипа, а как подтверждение бесконечного разнообразия, наблюдающегося в среде тех, кто называет себя учеными.

Почему имя Абу Муса Джабир ибн Хайян не известно вам со школьной скамьи — ведь это один из людей, без которых современная химия была бы невозможна, буквально величайший экспериментатор своего времени? Лишь потому что он жил в средневековой Персии, а мы видим его достижения через призму европейской алхимии, пользовавшейся его наработками.

Аналогичная ситуация: одного из важнейших изобретателей в истории человечества зовут Би Шен. Именно он, согласно древнекитайским свидетельствам, придумал подвижной шрифт, без которого не было бы возможно книгопечатание. Но об истории науки Древнего Китая нам рассказывают еще меньше, чем о древней науке исламского или индуистского мира — так что эти имена зачастую неизвестны не только школьникам, но и дипломированным ученым и инженерам.

Поговорим о возрасте. Человека, изображенного здесь, вы, конечно, знаете (перестраховавшись, скажу, что перед вами Альберт Эйнштейн, общепризнанно главный гений XX века) — но в виде забавного эксцентричного старца. А что если я напомню вам о том, что свои работы, за которые он получил Нобелевскую премию по физике, он написал в возрасте 26 лет? И это не какое-то удивительное исключение: гениальные ученые обычно становятся общеизвестными уже в пожилом возрасте — когда сделанные годы назад открытия вдруг становятся базой существования современного общества, уже давно при этом став научной классикой.

Еще один «мудрый старец» — Стивен Хокинг, ныне прикованный к инвалидному креслу и способный говорить лишь при помощи голосового процессора. Когда-то он был отличным гребцом в одной из команд Оксфорда — и уже тогда он показывал задатки великого физика. Но такой Хокинг — молодой, относительно здоровый и энергичный — не соответствует нашим представлениям о превосходстве разума над телом.

Розалинд Франклин — безусловно, не первый и не последний случай вопиющей несправедливости Нобелевского комитета, но ее дело с уверенностью можно назвать самым очевидным (и одним из самых известных). Именно благодаря экспериментам Розалинд было совершено открытие, которое даже крайне далекие от науки люди охотно называют определяющим для всего XX века — но даже сами Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик, получившие Нобелевскую премию за открытие структуры ДНК, сознательно недооценили вклад женщины в открытие — ровно из-за ее пола. Случаев, подобных этому, не счесть — и их начали поднимать из архивов лишь в последние десятилетия. С дискриминацией по гендерному признаку тесно связано притеснение на основе сексуальных предпочтений. Альфред Кинси — возможно, самый влиятельный сексолог в истории, но полученные им статистические и экспериментальные данные подвергались сомнению многие годы. Почему? Кинси был бисексуален и полигамен и поэтому особо интересовался различными вариантами сексуальности, не совпадающими с мейнстримом — считалось, что это отразилось и на полученной им статистике. Но чем дальше, тем более правдоподобными кажутся эти данные.

Стереотипы о женщинах-ученых не ограничиваются оценкой их вклада в научный процесс. На всех своих фотографиях Франклин выглядит именно так, как мы привыкли представлять себе женщин-ученых — и как их изображали в большинстве фильмов и сериалов вплоть до недавних пор. А если я скажу вам, что математик, публикующийся в респектабельных профильных журналах, соавтор именной теоремы может выглядеть, как голливудская актриса и модель? Даника Маккеллар, прославившаяся ролью в подростковом сериале The Wonder Years, уже много лет сочетает все три ипостаси и своим же примером показывает юным девочкам, что математика может быть чертовски сексуальной.

Стоит при этом помнить, что стереотипы, связанные с внешностью, работают не только в случае женщин. Если бы вы встретили Бобака Фердоуси на улице, вы бы, наверное, подумали, что он — барабанщик поп-панковой группы. Тем временем Фердоуси — один из ведущих инженеров, управляющих марсоходом Curiosity. Именно это сочетание позволило ему в одночасье стать мемом после публикации фотографий из соответствующего центра NASA.

Нобелевский лауреат Ричард Фейнман, классик квантовой электродинамики, известен большому числу студентов естественнонаучных факультетов скорее не в этой ипостаси, а как автор весьма популярного курса физики, переиздававшегося рекордное количество раз. Лекции ничуть не мешали научной работе Фейнмана: он оставался на переднем крае квантовой физики вплоть до последних лет жизни.

От университетских преподавателей часто приходится слышать, что способность воспринимать и анализировать письменную информацию напрямую коррелирует с талантом ученого. Что ж, диагностированная дислексия не помешала Пьеру Кюри и его гениальной жене Марии сделать больше для развития представлений о радиактивности, чем кто-либо
до или после них.

Нам часто кажется, что если ученый муж решается отдать свое имя какому-то продукту, то веры ему в научном мире больше нет. Это не останавливало Лайнуса Полинга, который, скорее всего, известен вам как смешной дядя с упаковки поливитаминов — но великий квантовый химик и дважды Нобелевский лауреат искренне верил в большую полезность высоких доз витаминов. Пусть эти идеи и были потом экспериментально опровергнуты, но достижения Полинга в других областях науки таким образом не отменить.

Большинство современных ученых (особенно молодых) с радостью согласятся с тем, что радикальные идеи людей из не самых популярных университетов (а также с не самых престижных факультетов) — это чаще всего шарлатанство. С этим мог бы поспорить Якобус Хенрик Вант-Гофф, сотрудник ветеринарного факультета Университета Утрехта и автор теории стереохимии, за которую в конце XIX века его прокляло все научное сообщество. Теперь же Вант-Гофф считается одним из отцов физической химии, а начала этой его теории преподают в старших классах школы.

Когда кто-то пытается сочетать научную и творческую деятельность, в голову приходит термин «человек Возрождения», и не зря: согласно общественным представлениям, подобные истории буквально принадлежат античности и Возрождению, а в современном мире их существование возможно лишь на протяжении недолгого времени (или же лишь в комическом ключе). С этим не согласился бы химик-органик Бородин, в честь которого названа именная реакция — работа над ней не помешала Александру Бородину написать оперу «Князь Игорь».

Что же касается совмещения науки и спорта, то можете попытаться обсудить это c Крисом Новински. Новински — бывший профессиональный рестлер (кстати, довольно популярный) и игрок в американский футбол; сейчас он считается весьма серьезным экспертом в области контузий среди спортсменов.

P. S. И последнее: очень распространено суждение о том, что крайне умный человек просто обязан стать ученым. Человека со вторым в мире IQ зовут Рик Роснер. Он периодически пишет сценарии для комедийных шоу. Кем он работал до этого? Вышибалой, официантом на роликах, обнаженной моделью.