«Я 30 лет подряд стараюсь ставить по десять тегов в день»: Интервью с художником Андре Сарайвой

Андре Сарайва — один из самых известных граффитчиков мира, по совместительству креативный директор фэшн-журнала для мужчин, владелец целой империи ночных клубов и режиссер короткометражных фильмов. Стараниями Андре в проморолике L’Officiel Hommes рядом с моделями в кружевном белье снимаются не мужчины на дорогих автомобилях, а парни на скейтах, а его фирменный персонаж Monsieur A, мультяшный герой с крестом вместо глаза, переполз с грязных парижских стен на этикетку лимитированной серии шампанского Moët. Художник приехал в Москву на Le Baron Paris Style в «Цветной», чтобы представить свой новый проект — афиши выдуманных концертов на грани реальности. Пока Андре развешивал плакаты в выставочном зале, мы воспользовались моментом и поговорили с ним о том, каково быть успешным предпринимателем днем и убегать от полиции ночью.

Андре Сарайва

граффити-художник и бизнесмен

Тебя наверняка много раз арестовывали.

Да, это одна из немногих неприятностей, связанных с моей работой. К тому же я много путешествую и везде рисую, поэтому и арестовывают меня в разных странах. Я начал относится к этому как изучению культуры страны, ее изнанки. В России меня еще не арестовывали, хотя в прошлый раз, когда я был в Москве, теги ставил. Меня вообще редко арестовывают — я быстро бегаю. Даже в молодости, когда я воровал краску из магазинов, меня ни разу не поймали. Секрет в том, чтобы не чувствовать себя виновным. Думать, что ты не воруешь, а берешь поиграть.

Странно, что после знакомства с таким образом жизни ты стал предпринимателем — у тебя теперь несколько ночных клубов и гостиниц. Как произошла эта перемена? 

Не было никакой перемены, у меня все то же отношение к жизни, тот же характер. Просто мне больше не приходится воровать. Я ведь и в молодости крал краску не ради развлечения, а потому, что не мог ее себе позволить. Я ненавижу бизнес и не считаю себя предпринимателем. Все, что я делаю, будь то ночной клуб, гостиница, журнал или фильм — это арт-проект, моя идея, которую я же и реализую. Я провел свою молодость в ночных клубах. Рисовал ночью, а под утро мне было некуда идти спать, я приходил в клуб и ночевал прямо там, на диване. Вполне логично, что мне захотелось открыть собственный клуб, где все будет по-моему. Но признаю, что граффити делает меня счастливее всего.

Где твоя граница между работой и отдыхом?

Я их не разделяю. Я наслаждаюсь всем, что я делаю, мне нравятся люди, с которыми я работаю. Работа — это мое хобби и мое творчество. 

Мне показалось, что между твоими последними проектами есть связь: сначала ты рисовал выдуманные города, потом сделал инсталляцию с выдуманными клубами, а теперь вот афиши концертов мечты.

Да, это все связано. Все эти работы о городской среде, о моем художественном видении городов и о любви. Наверное, так бы и выглядел мой город мечты: романтические городские пейзажи, ночные клубы, невероятные концерты — и все это в облаке загадки. Мне нравится играть с границами реальности. В плакатах все складывается, но все же зрителю понятно: что-то не так. Ты не веришь в реальность этих концертов, но очень хочешь верить.

На какой из этих концертов ты бы хотел попасть больше всего?

На все. Выбрать один могу только в зависимости от настроения. Сейчас я бы пошел на московский: очень коммерческий, но масштабный и веселый. 

Ты родился и вырос в Швеции, твои родители португальцы, но тебя называют исключительно французским художником. Твои корни не влияют на твое творчество?

В моих работах иногда проскальзывают отсылки к Швеции, многие мои друзья оттуда, но я жил во Франции почти 30 лет и за это время стал настоящим парижанином. Я иногда возвращаюсь в Португалию и все еще говорю на португальском. Думаю, я унаследовал португальскую страсть к путешествиям и любопытство. 

Когда все подписывались своими именами, ты решил подписываться рисунком. Как тебе пришла в голову эта идея? 

Тогда, в начале 1980-х, граффити было андеграундным искусством. Мне нравились теги из имен, но их понимали и замечали только те, кто связан с этой культурой. А я хотел, чтоб мою работу понимали все, кто мимо нее проходит, и я придумал этого простого персонажа — Monsieur A. Его легко узнать, и он понятен всем, вне зависимости от возраста и происхождения, он интернационален. Со временем этот рисунок все равно превратился в слово. Не по форме, а по смыслу: он стал моей подписью. Я уже 30 лет стараюсь ставить по десять тегов в день, а если не получается, на следующий день рисую 20. И нет, мне еще не надоело, хоть это и звучит дико. 

Если бы в 15 тебе сказали, что граффити приведет тебя к богатству и славе, что бы ты ответил?

Я вообще думал, что не доживу до 30, так что я бы очень удивился. Но если честно, я всегда знал, что граффити станет значимым. Еще в 1980-х я чувствовал уникальность того, что мы создаем. Конечно, Нью-Йорк опережал Париж, но мы все равно были одними из первых, мы никого не копировали, мы развивали эту культуру. Да и в плане музыки это было началом всего, что важно сейчас — хип-хоп и электронная музыка.

Раньше, когда я рисовал в опасном, труднодоступном месте и на следующее утро проходил мимо своей работы, я был самым счастливым человеком на свете. И это чувство до сих пор со мной. Не так уж все и изменилось.

Фото: Коля Зверков