«Если я рисую, то не иду на компромиссы»: интервью с граффити-художником Кринком

Интервью с Крейгом Костелло, больше известным как KR или KRINK, корреспондент FURFUR провёл, сидя на главной сцене Faces&Laces, пока рабочие паяли декорационные элементы. Перед сценой стояли кубы с наполовину законченными кусками, и один из них, состоящий из брызг чёрной и белой краски (к концу первого дня фестиваля по его кромке затегали имена все, у кого был инструмент), только что закончил сам Костелло.

В прошлом Кринк граффити-райтер, теперь он позиционирует себя как галерейного художника. Однако больше всего наш собеседник известен, как ни странно, не своими работами, а как создатель одноимённой марки канцелярских товаров. Маркеры, пригодные для рисования и на стенах домов, и на бумаге, с узнаваемым эффектом «подтекания». «Прошу прощения, я должен отметить, что в отношении интервью я очень избирателен в том, на какие вопросы отвечать. Не очень люблю вопрос „Расскажи мне про свою жизнь‟, так что если вы ожидаете от меня, что я из ничего составлю развёрнутое объяснение, оставьте эти напрасные надежды», — с этой фразы, произнесённой очень медленно, с расстановкой, начинается наше интервью.

Когда мы закончим, Кринк даст мне пару советов, как надо делать интервью: «В ваши юные годы, если вы хотите сделать карьеру в журналистике, нужно делать одну простую вещь: ресёрч. Старайтесь узнать как можно больше о собеседнике, прежде чем приступить к вопросам». Проблема в том, что Костелло везде отвечает на одни и те же вопросы — наверное, поэтому он недолюбливает журналистов. «В Сети вы об этом ничего не найдёте. Лучшие мои интервью, где есть ответы на все ваши вопросы, сделаны для печатных изданий. Но мы всё их никак не оцифруем. Руки не доходят».

граффити-райтер, художник

Когда вы разрабатывали свои маркеры, у вас была в голове какая-нибудь конкретная картина, которую можно было бы написать при их помощи?

Да. Прежде всего, граффити предоставляет большую свободу для экспериментов с инструментами — в том числе маркерами. И сегодня люди больше нацелены на покупку вещей. Поймите меня правильно, люди всё ещё изобретают и придумывают новое. Однако раньше, когда совсем ничего нельзя было купить, уходило много времени и сил на то, чтобы как-то найти свою дорогу и свой стиль. Я из Нью-Йорка, где были граффити на поездах, внутри которых райтеры оставляли теги при помощи маркера. Как только поезд выходил из тоннеля, вся их краска выгорала и блёкла на солнце. Но я не из тех, кто рисовал на поездах. Они шли куда-то, рисовали и уходили. Я же с улицы, с открытого пространства, где ты можешь идти, куда тебе вздумается, и рисовать на любой поверхности, и потому тебе нужен компактный переносной инструмент. Я разработал кое-что, что не пожухнет на солнце и что можно положить во внутренний карман, не устраивая беспорядков.

Так что концептуально маркер был предназначен только для рисования какого-нибудь глупого тега, но при этом он вполне портативен. Достаточно, чтобы рисунок держался в том месте, где я его оставил.

И всё? Вы не думали ни о какой большой работе?

Нет. Не было никакого бизнес-плана, если вы об этом.

Нет, я не об этом. Я имею в виду, здоровенный кусок на стене. Красивый рисунок, который вы мечтали бы воплотить при помощи маркеров.

Нет, не было такой задачи. Мне просто нравилось творить. Но произошло кое-что другое. Я сделал нечто, что стало моим собственным стилем, и вышел за его границы. Вот посмотри на все эти работы перед нами — все, кто их рисовал, использовали баллончики с краской. Я же использовал кое-что другое. Это даже не маркер — это просто другой инструмент. Понимаете?

Конечно. Вы думали когда-нибудь, что расписанные вами стены в море других кусков это что-то вроде Марка Ротко в живописи — в смысле палитры, лаконичности, абстрактности?

Так, прежде всего, я не делаю граффити. Я завязал с граффити в раннем возрасте. Однако, для меня важно творить и изобретать. Поэтому я предпочитаю воплощать это в живописи и скульптуре. Посмотрите внимательно. Ничего общего с граффити. Граффити нелегально, там есть определённый стиль, законы. Я занимаюсь другими вещами.

Вы чувствуете ответственность за то, что нарисовано вашими маркерами? Например, если кто-нибудь нарисует или напишет что-то вашими «растекайками».

Нет. Одно дело — инструмент, другое — что я с ним сделал. Я не говорю, что вы должны использовать его так, как я. То, как вы распорядитесь продуктом, — под вашу ответственность и говорит о ваших способностях. Не всякий инструмент годится под определённые задачи, но если вам подходит, это важнее всего. Моя продукция нейтральна — это не граффити, там даже нигде не написано «граффити» или «стрит-арт», это всего лишь маркер: кто-то рисует на бумаге, кто-то на улице — и это подходит для всего. Мне вот ужасно приятно, что людям нравится и то, что я нарисовал, и моя продукция.

Мне известно, что бизнес съедает всё ваше время и его не остаётся на искусство. Что для вас проблема?

Да, бизнес действительно забирает всё моё время. Я должен уделять внимание и относиться с должным уважением к течению дел, потому что бизнес помогает мне. Но как бы ни было, важно что-нибудь постоянно придумывать, в бизнесе намного важнее иметь чёткий план и расчёт. И тут-то наступает тяжёленькое время для искусства — а вернее, на него не остаётся времени. Иногда даже легче продавать KRINK, чем моё собственное искусство, которое я продавать не хочу. Если продавать (свои картины и скульптуры — указывает на расписанный им куб), я бы хотел, чтобы кто-то другой этим занимался. Пусть этим занимается галерея — я же не торгуюсь с людьми, я не сейлз.

Итак, на создание концептуального искусства требуется время, которого нет, потому что вам приходится контролировать бизнес — вы когда-либо использовали это как отговорку, чтобы отложить занятия живописью?

Это вряд ли. Не думаю, что я использую это как отговорку. Но понимаете, есть и та и другая сторона. Больше уделяешь времени первому, второе сходит на нет, и наоборот. Всегда сложное решение. И, кроме того, иногда это решение требует от меня больших эмоциональных затрат. У меня есть работа, и когда я что-то рисую, не иду на компромиссы. Если меня просят использовать в работе, скажем, красный, когда он не предполагался, и настаивают на этом — я просто не берусь за эту работу. Не проблема — я не должен красить это красным, потому что мне нужны деньги.

Вы просто не берётесь за этот проект?

Да. Ну только если я сильно хочу именно этот проект.

Я понимаю, что вы уже не имеете отношения к улице. Но, может быть, как сторонний наблюдатель вы заметили какую-нибудь принципиальную перемену в настроениях, в законах улицы, если угодно?

Прежде всего, граффити распространилось очень широко. И теперь, с распространением одновременно и Интернета, если у тебя есть стиль, его тут же начинают копировать или следовать ему. Пример — влияние райтеров из Бразилии на тех людей, кто никогда в Бразилии не был. 

Но. У этого, казалось бы, положительного явления есть оборотная сторона. Консьюмеризм, всеобщая потребность приобретать, покупать. У меня есть бренд, а ещё существует куча брендов со спреями, и некоторые очень технически сложные вещи можно выполнить только так. И это очень сильно влияет на то, как выглядит конечный результат.

Вы имеете в виду, чтобы сделать что-то сложное, требуется использовать большое количество инструментов?

Да. Когда я был молод, мы всё крали, приходилось таскать из разных мест составные части и потом самостоятельно находить и даже собирать свой инструмент. Сейчас всё совсем по-другому. Вот гляди на этот расписанный розовым гараж из гофрированного металла — это было просто невозможно. Потому что качество и цвет краски были плохими.

Что происходило с краской?

Она просто не ложилась, и всё. Сейчас компании-производители распознали этот рынок и стали производить краски с другим, стойким составом. А раньше вот этот розовый цвет на гофре просто расползался, стекал и не сох. Единственные два цвета, которые нормально ложились, были белый и чёрный. Иногда серебряный. Теперь всё по-другому. Рисунок можно сделать очень точным. И это, конечно, круто.

Если бы у вас было всё время на свете, что бы вы нарисовали?

Я обожаю работать публично. Так что я занимался бы большими публичными проектами. Делал бы паблик-арт на зданиях. Десять домов, например. Чтобы это было нечто для людей, чтобы это было доступно для них, чтобы они могли это увидеть. Как человек, закончивший школу искусств, я люблю работу галерей, музеев и других подобных арт-пространств. Но чтобы понимать современное искусство, в него нужно вникать, им нужно заниматься, нужно ходить, постоянно воспитывать свой вкус, узнавать что-то новое. Было бы здорово, если бы с искусством можно было ознакомиться между делом — как часть ежедневного расписания, часть жизни и общей культуры. Это было бы идеально.

В каком городе?

Нью-Йорк — прежде всего. Но по всему миру было бы тоже круто. Нью-Йорк мой дом, понимаете. Он полон рекламы и пустых стен. Мне кажется, руководство города могло бы позволить себе больше паблик-арта, чем есть. Нью-Йорк чудесный для искусства город, там периодически происходят какие-нибудь арт-контесты, но было бы здорово, если бы жители города ещё чаще смотрели на изобразительное искусство, не заходя в галерею. Например, сейчас я рисовал на стене, и рабочие подходили, фотографировались и с любытством смотрели на то, что я делаю. Я понял: это успех.