«Я не хочу быть режиссером, чей лучший фильм остался в прошлом»: Интервью с Квентином Тарантино

Когда Тарантино исполнится 60, он обещает уйти из кино и заняться литературной критикой — к тому времени он как раз планирует доснять свой десятый по счету фильм и таким образом завершить собственную фильмографию. Пока на его счету только семь фильмов, и последний — «Джанго освобожденный», вышедший в мировой прокат в конце прошлого года, номинирован сразу на три серьезные мировые кинопремии — «Оскар», «Бафта» и «Золотой глобус». Сегодня, перед премьерой картины в России, FURFUR публикует выдержки из свежего интервью с Квентином Тарантино в рамках программы другого гения — Говарда Стерна. В конце материала вы найдете полную полуторачасовую версию их разговора. 

Мой словарный запас всегда был довольно богат, а вот правописание всегда страдало. Но еще учась в школе, я начал писать сценарии — вместо классной и домашней работы. Первый написанный мной сценарий был True Romance. И я пытался что-нибудь с ним сделать. Не выходило. Потом я написал Natural Born Killers и пытался что-нибудь сделать еще и с ним. Снова ничего не выходило. Когда я говорю «что-нибудь сделать», я имею в виду, что я пытался накопить денег и самостоятельно его снять. Я уже к тому времени перестал работать в прокате и искал кого-нибудь с деньгами. Но связей с людьми, у которых есть деньги, у меня не было. Сейчас индустрия кино стала совсем другой, а когда люди впервые читали True Romance, они говорили, что диалоги слишком длинные, и что действующих лиц слишком много.

Кадр из фильма «Прирожденные убийцы»Кадр из фильма «Прирожденные убийцы»Кадр из фильма «Прирожденные убийцы»Кадр из фильма «Настоящая любовь»Кадр из фильма «Настоящая любовь»Кадр из фильма «Настоящая любовь»

Короче, выглядело это так, будто я вообще не понимаю, что делаю, потому что никто не писал сценарии, как я. Я не мог найти своим сценариям читателя — то, что я написал, читали только парни, которые пачками изучают скучные тексты — мне они писали, что сценарий офигенный, но они ничего не могли с этим сделать, боялись, что это не понравится на студии.

О работе над «Джанго освобожденным»

ДиКаприо нравится, как я пишу, так что, когда я закончил свой сценарий, он сам позаботился о том, чтобы получить роль в этом фильме. Уиллу Смиту тоже понравился сценарий, так что мы пару часов или даже дней проговорили о фильме. Предполагается, что актер сам должен хотеть у тебя сниматься, ведь это твой фильм, но тут было другое — я закончил сценарий и хотел предложить главную роль именно ему. Так что та беседа была как бы частью знакомства — до этого фильма мы не особо хорошо знали друг друга. И в итоге он отказался — это просто было не его. Ему предлагалась роль черного раба, который охотился на преступников за вознаграждение. Что, в общем, моя личная фантазия, так как рабы не могли в те времена быть bounty hunter'ами. Сценарий ему понравился местами, но в целом они с ролью не слишком друг другу подходили. Было забавно с ним болтать про кино, и он оказался довольно любопытным парнем сам по себе — траву курить с ним не пришлось, как это было с Брэдом Питтом.

Кадры из фильма «Джанго освобожденный»Кадры из фильма «Джанго освобожденный»Кадры из фильма «Джанго освобожденный»

Действия в «Джанго» происходят за два года до гражданской войны. Я неплохо осведомлен в вопросах истории, и здесь сделал не совсем то, что в «Бесславных ублюдках», где написал как бы альтернативное развитие истории и убил Гитлера.

Я коммерческий режиссер, поэтому большая часть моих фильмов сделана довольно неплохо, особенно учитывая то, сколько в них вложено. Когда я работаю над бюджетом, обязательно пытаюсь рассчитать, сколько дней будут длиться съемки. Самое дорогое в моих фильмах — это время. Мы не платим актерам ту высокую ставку, которую они обычно получают. Вот если у меня есть 75 миллионов долларов, то пару из них можно заплатить актерам, но на общем рынке они обычно стоят намного дороже, чем плачу я.

«Джанго» сделан в стиле спагетти-вестерна — я сам очень люблю этот жанр, там много насилия, сюрреализма и брутальности. Мы там использовали всякие штуки, которые сделают сцены насилия, я бы даже сказал, суперреалистичными — кто-нибудь из зрителей будет точно травмирован увиденным. Там есть одна сцена, в которой женщину-рабыню бьет ее хозяин — она была настолько реалистична, что Джейми Фокс плакал. Да что там — все вокруг плакали. Я уже не говорю о том, что некоторые сцены мы сняли прямо там, где происходили все эти события — на бывших плантациях. На той земле кровь рабов, деревья, кроны которых помнят те времена, можно почувствовать дух тех рабов. Это было время, когда к слову «ниггер» никто не придирался, так что актерам, к счастью, не пришлось объяснять, что к чему. Плантации кишели черными в то время, так что никто не обижался на такие слова. Ну, на студии, конечно, считали, сколько раз в какой сцене было использовано слово «ниггер», и все сильно нервничали из-за этого.

О детстве

Вся вот эта фигня о том, что Элвис купил своей мамаше «Кадиллак» — помнишь, я говорил о том, как писал сценарии во время школьных занятий? Так вот, я никогда не понимал, почему, раз у меня хватает смелости и сил заниматься чем-то таким, меня постоянно шпыняют учителя. В каком-то смысле моя мама пыталась делать что-то похожее. Хотя она и поощряла мои попытки развиваться в актерском плане, она прибавляла: «Да, кстати, эти твои писульки и карьера писателя — забудь про них!» И я ей отвечал: «О'кей, если я прославлюсь как великий писатель, не жди от меня дома в подарок! Запомни, что ты только что сказала!»

В итоге я ушел из школы в девятом классе. Однажды меня не было в школе четыре или пять дней, так что было понятно, что, стоит мне попасться на глаза учителей, у меня будут проблемы, и они позвонят маме. Поэтому я еще две недели там не появлялся. Но мамы-то я боялся, так что пришлось в конце концов в школу прийти, и тогда-то я и получил от нее по полной. А потом настолько ее достал своим поведением, что она совсем забила на мои прогулы.

Я не чувствую, что я, как вы говорите, гений. Не думаю, что я лучше, чем другие. Я смотрю на всех этих гениев, которые учились в школе и смогли получить отличное образование, и думаю: «Хм, а я-то из школы ушел». Так-то.

В тот момент, когда я бросил занятия, я уже привык добывать знания самостоятельно и вплоть до недавнего времени продолжал самообучение. Я, кстати, всегда хвастаюсь тем, что ушел из средней, а не из старшей школы — и впоследствии это сделало меня даже в глазах других людей умнее. Это еще тот возраст, когда тебя ни на какую работу вообще не берут. И мне пришлось лгать про то, сколько мне лет — в возрасте 16-ти мне удалось добиться работы в порнокинотеатре. Наврал, что мне 18. Тогда мне дали работу в одном из кинотеатров сети Pussycat Theatre в Калифорнии. 

Об отце

В общем, я поднял голову и сразу его узнал — просто почувствовал, что это батя, хотя никогда не видел его фотографии и вообще похож на мать. Я сказал ему тогда, что подозревал, что этот день когда-нибудь настанет. Он ответил: «Ага, ну вот он и настал». Не знаю, чего он хотел. Он предложил присесть, и я отказался. Я поглядел на свой сценарий, поднял руку и помахал ему, прощаясь. Ну что я мог ему сказать? Разве что «спасибо за сперму!», и все. Он никогда ничего особенно для меня не значил, я даже не был уверен, что он жив.

Но позже оказалось, что в молодости мой папаша был актером (не уверен, что он серьезно этим занимался, скорей всего, просто учился, но факт есть факт). Прикол в том, что мой отец и отец Аль Пачино объединились и создали маленькую команду, где снимали гангстерские фильмы, которые сразу выходили на касcетах. Они называли себя The Silver Foxes; на коробках все еще можно прочесть «Пачино и Тарантино». Если честно, я не смотрел ни одного — я ж даже не знал, как отец выглядит. Одно меня привело в уныние: журнал Premiere где-то откопал моего папаню, когда вышло «Криминальное чтиво», и взял у него интервью. Я с тех пор с ними не разговариваю. В статье одна из сцен в фильме The Silver Foxes была описана так: «Он одет как член "Бешеных псов", а его пушка направлена в камеру». И как бы получалось, что я вроде у них содрал идею для своей картины. Но я-то не в курсе — я же не смотрел это кино.

О будущем

Мне сейчас почти 50, не представляю, что случится через десять лет — это очень много. Но точно знаю, что не хочу быть режиссером, чья лучшая работа осталась где-то в прошлом. Есть режиссеры, которые и в свои 100 лет снимают фильмы не хуже, чем в начале карьеры, но я могу вам целый список назвать тех, кто с годами только и делает, что лажает. Один плохой фильм обесценивают три хороших. Если я умру и какой-нибудь паренек захочет посмотреть мой фильм, он должен иметь возможность ткнуть в любое название — и попасть на хорошую картину.

Полное интервью Стерна с Квентином Тарантино

Картина «Джанго освобожденный» появится в российском прокате уже 17 января.