Репетиция оркестра: Интервью с создателями российской марки Grunge John Orchestra. Explosion

В эту субботу — 22 октября — на Никитском бульваре открывается новый магазин одежды российской марки Grunge John Orchestra. Explosion, о которой FURFUR уже писал. Теперь мы поговорили с ее создателями — Игорем Исаевым и Ильей Нафеевым — о ценах на их сложносочиненную одежду, современном мужском стиле и о том, зачем нужно затевать такой бизнес в России.

Ты часто говоришь о том, что раньше работал дизайнером в Италии. Расскажи, где именно ты работал и с кем?

Все районы в Италии разделены на конкретную специализацию: флорентийцы делают кожаные вещи, в Бергамо — курточные группы, Пьемонт — фурнитурщики и так далее. В Италии швейная промышленность — это целая индустрия, в которой все сделано для того, чтобы она работала без перебоев. Так как я специализируюсь в первую очередь на куртках, то много времени просидел в Бергамо — там есть дизайнерские студии, где разрабатываются все самые последние новинки в мире курток: мембраны, суперлегкие пуховики и так далее. Производство находится где-то в Восточной Европе — в Румынии, Болгарии. В Италии очень мало производств, в основном там создают экспериментальные вещи небольшими тиражами.

Тогда расскажи, как именно ты пришел к тому, чтобы запустить эту собственную марку. 

Мое увлечение одеждой — очень давнишняя история, поэтому стоит начать с самого начала. В школе я играл в группе — мы сочиняли хард-рок и гранж, ну, и нам, конечно, нужно было соответствующе выглядеть. Тогда было актуально носить голубые джинсы, черные майки, черные кожаные куртки. В России этого не было, а тем более в Иваново, где я жил. В общем, мы покупали строительные ботинки, джинсы, я варил джинсы всем друзьям. Потом пиджаки дедушкины перешивал, делал аппликации. С этого все и начиналось. 

Тогда в Россию сваливали кучу секонд-хенда, а у нас был к нему интерес — к Levi's и другой подобной одежде. Стали ездить по ангарам, где уже были Edwin, Calvin Clein и Guess, но нас в основном интересовали Levi's, — и продавали собранное на Тишинском рынке. И я постепенно стал снова самостоятельно шить: пуховики под маркой DJ at Work, джинсы Mary Jane и Primal Scream. Потом я стал делать женские пальто, мужские куртки, появилась возможность продавать это в ЦУМе, в ГУМе и так далее. Были хорошие продажи, продавали вещи задорого, как западные бренды, и постепенно сети сами стали заказывать у нас. Я начал постоянно ездить работать в Италию и Францию. 

Сам я всегда носил немного другую одежду, более тру, что ли — по-настоящему жесткие вещи. А сетевая одежда для меня всегда была просто бизнесом, который в определенный момент наскучил. Так я и пришел к своему бренду и начал разрабатывать Grunge John два с половиной года назад — через полгода отшил первые вещи и отдал их на реализацию в «Крокус», где их мгновенно раскупили. Хотелось продаваться в «Траффике» или в Le Form, но туда нас тогда не взяли.

Фотографии с показа Grunge John Orchestra. Explosion на Volvo Fashion Week

А какой смысл было делать марку в России, где каждый второй дизайнер твердит о том, что тут нет производства, негде отшиваться и так далее? Можно же было просто в Италии делать то же самое с наработанными связями.

Потому что есть очень простая причина. В Италии для меня нет проблем развиться, но мы все русские и должны все именно здесь делать, как бы это глупо ни звучало. Мы все равно сейчас ведем переговоры с Италией, чтобы там выставляться, и скоро начнем продавать и там свою продукцию, но это немного другое. 

В России все намного сложнее, чем в Европе: если ты клепку заказываешь здесь, то ты должен ее нарисовать, отправить в Италию, они пришлют тебе согласование — три месяца, потом доставка — четыре месяца. Поэтому бизнес строится очень долго. И то же самое по всем позициям — нитки, пуговицы, деним, другие ткани. К сожалению, все материалы для наших вещей делаются не в России. Здесь нет производств, которые могут покрасить, сшить и так далее, все делается на коленке. Но это не останавливает нас делать такого размера марку в России, потому что если делать такой проект с просветительскими функциями, то точно в своей стране.

Grunge John, как я понимаю, твой псевдоним? Как он появился?

Так получилось, что брат меня так назвал еще в детстве. Мы с ним выступали вместе, играли рок, группа называлась Grunge John Orchestra. Позже в Италии я сидел с друзьями и обсуждал название моей будущей марки. И кто-то один — он был поклонником группы Jon Spencer Blues Explosion — крикнул, собственно, «Explosion», и все засмеялись. Тогда я решил добавить этот «взрыв» к названию марки навсегда, учитывая, что и сам отчасти именно этой группой вдохновлялся.

Если посмотреть на то, как сложно вы делаете все вещи, то сначала кажется, что это все просто не обоснованно. Настолько дорогие в производстве вещи обычно позволяют себе только марки с историей — те же Stone Island и C.P. Company. И у них это обычно самая дорогая часть коллекции. Сколько у вас будут вещи стоить?

Будут стоить соответственно затратам, то есть никто не говорит, что это дешевый продукт. Мы будем стараться окупаться, но этого, естественно, не получится сделать в ближайшие несколько лет. Но цены будем стараться держать на низком уровне, то есть с небольшими наценками. Джинсы будут минимально стоить четыре с половиной, максимально — 15 тысяч, куртки — от 16 тысяч до бесконечности. 

У нас можно будет еще и самостоятельно собрать куртку из примеров тканей. То есть можно будет зайти в магазин и по элементам собрать себе вещь. Допустим, есть модель «Парка 1», но я не могу ее купить за 20 тысяч, мы говорим: мы можем тебе ее сделать из немного другой ткани, и тогда она тебе обойдется в 10 тысяч. 

А что можно будет посмотреть в магазине, когда он откроется? 

У нас будет пятнадцать мужских парок — они будут из года в год продаваться, будет меняться только начинка и покраска. Так же и с джинсами и чиносами — они будут меняться только тканями, ну, и конечно, будут небольшие припуски на тренд. Также будут пиджаки — трикотажные, джинсовые, джинсовые куртки, кожаные. Пока мы не успели все произвести, но постепенно все будет доходить. Мы хотим сделать целых тринадцать капсульных коллекций в ближайшее время, то есть каждые четыре недели будут новые поступления в магазин. На сейлах будем сжигать то, что хуже всего продается, и таким образом привлекать клиентов заходить в магазин довольно часто.

Также в наши планы входит экспансия в регионы и в Европу — если договориться поставлять хотя бы небольшие партии вещей в основные двести магазинов по всему миру, марка начнет приносить реальную прибыль. 

Расскажи, а когда ты присоединился к работе над Grunge John Orchestra. Explosion и в чем твоя роль здесь? 

Я присоединился как раз год назад, в конце октября и занимаюсь всеми вопросами, касающимися конкретно бизнеса и стратегии развития. Я, выражаясь современным бизнес-языком, — управляющий партнер и одновременно генеральный директор. Присоединился потому, что проникся этой идеей. 

Уже с декабря у нас были планы открыть магазин, параллельно мы шли этим же курсом в производстве одежды для распространения в существующие магазины, оптовые поставки хотели делать, сеять зерна андеграундной культуры. Открыть свой магазин важно, чтобы показать людям правильную атмосферу и передать наши идеи и мысли не только с помощью одежды, но и с помощью интерьера, ауры, создать образцовый магазин — в общем, у нас далекоидущие планы.

Чем ты занимался до того, как присоединился к Игорю в работе над маркой?

С шестнадцати лет я занимаюсь своим бизнесом, хотя начал трудиться даже раньше — почувствовал, что такое труд, радость результата, азарт. Я начал свой трудовой путь с торговли — занимался продажей запчастей и аксессуаров для автомобилей, тогда нужно было чем-то удивлять девчонок и просто требовались карманные деньги. Поэтому все было в моих руках, как, собственно, и сейчас. День за днем, без выходных по несколько месяцев я, полный энергии, молодости и задора, добивался результатов. В семнадцать лет у меня уже было шесть починенных, в девятнадцать — первые объекты недвижимости, в двадцать один я женился. Достаточно быстро я чего-то достиг, и сейчас у меня компания, занимающаяся профессиональным инструментом и гаражным оборудованием. В этом году ей исполнилось пятнадцать лет.

Фотографии с одной из фабрик, где производятся вещи Grunge John Orchestra. Explosion

Понятно, что вы рассчитываете на узкий сегмент покупателей, которым хочется носить одежду, за которой стоит какая-то история. Но как вы собираетесь достучаться до этих людей? 

Естественно, не получится собрать вокруг магазина нужное комьюнити с первого раза, в первой фразе объяснить им все. Но так и не бывает в жизни, что все сразу набрасываются на то, что им начинают объяснять. Наоборот, сначала появляется ценз недоверия, люди воспринимают новую информацию критично, но посмотрите вокруг — и станет понятно, что самые передовые вещи, самые технологичные, они сведены к примитиву, чем современней вещь, тем она проще. Вся последняя электроника управляется одним пальцем, одной кнопкой. Так и наша одежда — она простая, но в ней сконцентрированы все достижения текстильной промышленности, конструкторские мысли, в наших изделиях центр тяжести смещен в сторону функционала идей.

Мы не откажемся от больших продаж, но не ставим перед собой задачу продавать вещи в каждую квартиру. На самом деле сейчас появляется все больше и больше людей, которые хотят современно одеваться и стряхнуть с себя все эти русские стереотипы модности. Мы ориентируемся не на узкий слой, а на разные субкультуры, комьюнити, но они не так малочисленны, как может показаться сначала. Просто все настолько индивидуально, что они не являются массой, на которую ложится взгляд, когда мы смотрим на улицу, когда все идут серые и унылые в офис. На самом деле, наших клиентов очень много вокруг, и подавляющее их большинство одевается в европейские и американские бренды. Мы хотим, чтобы наши люди одевались в России, и готовы им помогать в этом. Чем больше мы будем продавать, тем дешевле будет стоить каждая конкретная вещь из-за снижения издержек. Больше студентов и других людей, которые не имеют серьезного заработка, смогут себе это позволить.