Сегодня стало известно, что губернатор штата Северная Каролина Пат Маккрори поддался натиску поп-звезд, голливудских продюсеров, интернет-корпораций и даже порносайтов, и подписал распоряжение смягчить скандальный дискриминационный закон, по которому трансгендеры не имеют право посещать туалетные комнаты пола, не указанного в их свидетельствах о рождении. Как баталия за общественные туалеты переросла в общенациональную кампанию за права транс-людей, от участия в которой не может уклониться ни Барак Обама, ни Марк Цукерберг?

В канадском городе Миссиссога есть среди целой кучи прочих ночной клуб Sugar Daddy — дружественное всяческим меньшинствам, казалось бы, название. Однако же, когда Цезарь Льюис со своими друзьями попытался воспользоваться мужским туалетом в этом клубе два года назад, охранники грубо схватили его за волосы и вышвырнули на улицу, а когда он попросил вернуть ему его куртку, оставшуюся в туалете, его избили до потери сознания. Дело в том, что Льюис идентифицирует себя как транс-мужчину. Видимо, со стороны идентифицировать его таким же образом не составило труда; клубный вышибала вырвал дверь кабинки, за которой был Льюис, и проорал ему и его друзьям: «Вы, фрики, уносите свои сраные педерастические задницы из этого клуба!» Потребовалось два года, чтобы кейс был разрешён судом: в начале апреля стало известно о решении обязать клуб выплатить Льюису компенсацию в размере 15 тысяч долларов за избиение и оскорбления, а также провести беседы с собственным персоналом на тему прав человека.

На первый взгляд кажется, будто проблема туалетов и душевых — совершенно ничтожная. Для большинства людей — да, но всё меняется, если хотя бы на секунду поставить себя на место трансгендеров, для которых публичные места отправления личной гигиены сопряжены с максимальным количеством стрессовых положений. Начиная с лёгких конфузов с другими посетителями на тему «женщина, дамский направо», заканчивая натуральными избиениями или доброй порцией вербальной агрессии. Противники отмены гендерного разделения комнат отдыха в числе прочих аргументов говорят об опасности увеличения количества изнасилований, однако статистика указывает на отсутствие случаев, в которых инициаторами насилия были бы трансгендеры, в то время как 70 % транс-мужчин и транс-женщин отмечают хотя бы один случай проявления вербальной или физической агрессии при посещении общественных туалетов и ванных комнат.

Совсем недавно нью-йоркский колледж Купер Юнион отказался от гендерного разделения туалетов. В этом учебном заведении прошлой осенью студенты самовольно сняли таблички «М» и «Ж» с туалетов одного из корпусов в поддержку обучающихся там трансгендеров. В начале марта губернатор Южной Дакоты наложил вето на законопроект, обязывающий трансгендеров посещать туалеты соответственно полу в их свидетельстве о рождении. Буквально несколько дней назад закон Северной Каролины, обязывающий трансгендеров посещать туалеты соответственно полу при рождении, был опротестован в суде как дискриминационный.

Текст: Виктор Вилисов

Социальная гигиена: Зачем нужна борьба за отмену «мужского» и «женского» туалетов. Изображение № 1.

 

«Кристин Йоргенсен из Бронкса, служившая рядовым в частной армии и прошедшая операционное и гормональное лечение в Дании в 1952 году для изменения пола с мужского на женский, скончалась от рака вчера в Сан-Клементе, Калифорния. Ей было 62 года». Довольно крупная заметка с таким началом вышла в газете The New York Times 4 мая 1989 года. «Поликлиника Сан-Клементе выступила с заявлением, указывая на то, что смерть мисс Йоргенсен последовала после долгой борьбы с раком мочевого пузыря и лёгких. Мисс Йоргенсен родилась в Вестчестерском районе Бронкса 20 мая 1926 года и при рождении была названа Джорджем Йоргенсеном-мл.».

Биография Джорджа Йоргенсена-младшего в «Википедии» укладывается в несколько абзацев. Есть, правда, ещё и целая книга — «Кристин Йоргенсен: личная автобиография», но зачем читать целую книгу, чтобы узнать о том, как мальчик из криминального района Бронкса рос стеснительным интровертом, выпустился из нью-йоркской школы и почти сразу попал в армию США на конец Второй мировой войны, после увольнения поступил в колледж, в школу фотографии и школу медицинских помощников, и всё это время — 20 лет к тому моменту — чувствовал, что называется, проблемы половой идентичности. Вскоре после возвращения в Нью-Йорк Джордж узнаёт о существовании врачей и клиник, практикующих хирургические операции по коррекции пола. Ещё будучи в США, он начинает принимать гормональные препараты. После долгого изучения вопросов, связанных с операцией, Йоргенсен принимает решение ехать в Швецию. Остановившись в Копенгагене для встречи с родственниками, Кристин встречает датского эндокринолога и специалиста по восстановительной гормональной терапии. Кристин остаётся в Дании и, получив разрешение от министра юстиции на прохождение лечения в этой стране, 24 сентября 1951 года подвергается орхиэктомии. Через 13 месяцев Кристин проходит пенэктомию в госпитале Копенгагенского университета.

Вернувшись в США, Йоргенсен решается на вагинопластику, но внимание американской прессы обращено на неё уже сразу после операции в Дании. Газеты выходили с заголовками в том смысле, что вот первая в мире операция по смене пола, да на ком — на гражданине Штатов! Это всё, конечно, не вполне так: первые операции по коррекции пола проводились ещё в 1920-х годах, однако максимальная открытость самой Йоргенсен сделала её первым в истории публичным лицом трансгендерной Америки и адвокатом прав транс-людей и людей вообще — умная, ироничная, без грамма пошлости женщина приходила в эфиры ТВ-шоу и говорила об освобождении мужчин как необходимом элементе освобождения женщин. Потом были и выступления в клубах и колледжах по всей Америке, и автобиографическая книжка, и невозможность выйти замуж из-за мужского пола в свидетельстве о рождении. В 1989 году Кристин Йоргенсен умерла, дав сексуальной революции, по её собственным словам, «хороший пинок под зад». Ну, что правда, то правда.  

 

 

60 лет — это довольно много, и если в 1952-м из транссексуала сделали сенсацию, а уже в 1970-х — национальную звезду, то, казалось бы, в 2016-м как минимум у американцев в этом смысле всё должно быть хорошо. Однако всего лишь год назад, в мае 2015-го, The New York Times открыла серию редакционных статей о состоянии трансгендерной Америки текстом, в котором транс-люди обозначались как одно из самых маргинализованных сообществ. Эта звучная характеристика недалека от правды: хотя один из самых первых протестов американских трангендеров произошел ещё за три года до знаменитого Стоунволлского бунта (в котором транс-люди также принимали значительное участие) — в кафе Комптона в 1966 году (в этом же году в США была проведена первая операция по коррекции пола), куда хозяева отказались пускать трансов, — за все эти 50 лет борьба за права ЛГБТ по ряду причин свелась к борьбе за права гомосексуальных мужчин. И если в последние 10–15 лет бисексуалы, лесбиянки и гомосексуалы достигли феноменальных успехов в борьбе за принятие общества и равные гражданские права, то транс-люди до совсем недавних пор оставались на задворках этого процесса.

В коллективном бессознательном шутников из Twitter трасгендеры — это такие обеспеченные мальчики и девочки с цветными волосами и пирсингом, которые от невыносимой лёгкости бытия только и делают, что мучительно выбирают из 50 предложенных Facebook вариантов гендерной идентичности. Такой образ, как и любая стереотипизация, некорректен почти полностью. Так, например, Кэрит Конрон, в данное время занимающаяся исследованиями в Институте Фэнуэя, в 2001 году, работая в бостонском департаменте здравоохранения, обнаружила, что бездомные трансгендеры вынуждены спать на улице — и это при наличии специализированных приютов, в которые, однако, им было никак не попасть по причине половой сегрегации в этих организациях.

Потребовалось 20 лет с момента расцвета транс-активизма, чтобы официальная американская медицина обратила своё внимание на сообщество — в 1980 году Американская психиатрическая ассоциация формулирует диагноз «расстройство гендерной идентичности». Потребовалось ещё 33 года, чтобы заменить эту формулировку на менее стигматизирующую — в 2013 году Ассоциация меняет название диагноза на «гендерную дисфорию». Несмотря на это, в мире продолжает набирать влияние движение за депатологизацию трансгендерности. То, что этот диагноз расположен в разделе психиатрических расстройств, негативно влияет на членов сообщества и их положение в обществе. Кроме того, совсем не каждый транс-человек испытывает психологический дискомфорт по поводу собственного тела или собственной гендерой идентичности. Следует полагать, что диагноз гендерной дисфории будет со временем изъят из Руководства по диагностике и статистике психических расстройств, как это уже случилось с гомосексуальностью в 1973 году.

 

Проблемы транс-людей очевидны: получение и замена документов, обеспечение медицинской помощи операционного, гормонального и психотерапевтического характера в процессе так называемого трансгендерного перехода или вне его, посещение мест общего пользования , чудовищная по своим масштабам дискриминация на рабочих местах и во время учёбы, психологическое давление как изнутри, так и снаружи.

 

Такой медленный прогресс интеграции транс-людей в общество обусловлен в первую очередь самим размером движения — трансгендеров в любом обществе значительно меньше, чем представителей сексуальных меньшинств. К тому же процессы, сопряжённые с транссексуальностью и нетипичным гендерным поведением, априори выглядят в глазах неподготовленного общества значительно более перверсивными, чем однополые отношения. Сравнительная непубличность транс-сообщества, обуславливающая (и обусловленная) непониманием и неподготовленностью окружающих, является одной из фундаментальных проблем для трансгендеров в процессе отстаивания собственных гражданских прав. Проблемы транс-людей очевидны: получение и замена документов, обеспечение медицинской помощи операционного, гормонального и психотерапевтического характера в процессе так называемого трансгендерного перехода или вне его, посещение мест общего пользования (туалетов и ванных комнат в публичных местах, образовательных, государственных и прочих учреждениях), чудовищная по своим масштабам дискриминация на рабочих местах и во время учёбы, чудовищное психологическое давление как изнутри (от осознания травматичности своего положения), так и снаружи (насилие и буллинг на почве трансфобии, вплоть до избиения и убийств).

Такое положение обуславливает замкнутый круг, который только-только начал размыкаться в транс-сообществе: на фоне неприятия обществом транс-люди боятся публично идентифицировать себя как трансгендеры, и даже после операций по коррекции пола скрывают пол, присвоенный им при рождении. Из-за этого невозможно точно подсчитать количество трансгендеров. На основе двух масштабных опросов, проведённых в США в 2003-м и 2007–2009 годах, в 2011 году было опубликовано исследование, в котором была выведена цифра в 700 тысяч человек (0,3 % от населения Штатов), однако специалисты утверждают, что эти цифры исключительно приблизительные: во-первых, опросы были проведены на основе недостаточной выборки, во-вторых, анкеты не позволяют быть уверенными, что все транс-люди откровенно идентифицировали себя. Из невозможности подсчитать размеры сообщества напрямую вырастает невозможность внятно сформулировать меры, которые нужны для полноценной помощи ему. Чтобы подсчитать число транс-людей в Америке так точно, как это возможно, необходимо включение вопросов о гендерной идентичность в национальные анкеты и переписи. В 2013 году после нескольких лет консультаций и дискуссий Национальный опрос по исследованию здоровья включил в анкету вопросы по поводу сексуальной ориентации. Сколько понадобится лет для включения аналогичных вопросов для выявления транс-людей — неизвестно. 

Социальная гигиена: Зачем нужна борьба за отмену «мужского» и «женского» туалетов. Изображение № 2.

 

Психологическое давление и общественный прессинг — общая для ЛГБТ проблема даже в условно толерантной Америке. Это в значительно большей степени применимо к трансгендерам. Организация Southern Poverty Law Center, проанализировав 14 лет статистики ФБР, пришла к выводу, что ЛГБТ-люди более чем в два раза чаще становятся жертвами преступлений на почве ненависти, чем евреи или цветные, и в четыре раза чаще, чем мусульмане. Более того, транс-люди как минимум в два раза чаще подвергаются насилию, чем остальные члены ЛГБТ-сообщества. Самый высокий уровень виктимности — у чернокожих транс-женщин. Из 20 трансгендеров, убитых в США в первой половине 2015 года, 12 — цветные транс-женщины. В 2014 году было убито 14 трансгендеров, в 2013-м — 12, на одного больше в 2012-м. Резкий скачок этой цифры к прошлому году связан со значительной активизацией сообщества, увеличением его видимости в обществе. С другой стороны, тяжело даже сказать, насколько адекватны эти цифры — не всякое убийство трансгендера фиксируется как таковое, периодически сами семьи пострадавших просят сообщества не освещать трагедию с их родственником как преступление на почве трансфобии.

Общая нервозность сообщества и подверженность стрессам обуславливает и значительно более высокий потенциал суицида транс-людей в сравнении с остальными меньшинствами. Так, согласно исследованию 2014 года, 42 % транс-женщин и 46 % транс-мужчин хотя бы единожды предпринимали попытку самоубийства. Это в десять раз больше общенационального уровня и в четыре раза выше уровня попыток суицида среди ЛГБ. Очень важно понимать очевидную вещь: высокий суицидальный потенциал обусловлен не спецификой устройства психики трансгендеров, но той средой и тем устройством общества, в котором им приходится существовать и в которое они пытаются интегрироваться. Психологический прессинг усиливает риск самоубийства, равно как и дискриминация на учебном и рабочем месте, постоянная мисгендеризация, физическое насилие, взгляд общества на нестандартное гендерное поведение, «стресс меньшинства» — то, как люди вокруг реагируют на трансгендеров, большей частью и определяет этот самый высокий риск суицида.

Также высок уровень агрессии членов семей и родственников, направленный на трансгендеров. Как минимум 19 % транс-людей стали жертвами насилия со стороны близких. Статистика показывает, что транс-женщины значительно чаще подвергаются такого рода насилию (и любого рода давлению вообще), чем транс-мужчины.

78 % транс-людей были объектом значительного давления в школе. 15 % были вынуждены сменить учебное заведение из-за домогательств. 22 % процента взрослых трансгендеров отмечают значительное давление или вербальные оскорбления со стороны полицейских, причём среди цветных трансгендеров эта цифра значительно выше. Как минимум 19 % процентам трансгендеров в США было отказано в медицинской помощи из-за их гендерной идентичности. 

 

 

Барак Обама стал первым президентом США, публично произнесшим слово «transgender» — в своём обращении к Конгрессу в 2015 году. Речь была совсем не правозащитного характера — Обама говорил об экономическом положении, о тех задачах, которые стоят перед политической властью и обществом для улучшения положения американских граждан, для увеличения комфорта жизни в США. Отчасти и благодаря этому 2015 год стал переломным в смысле положения трансгендерной Америки. Популярные ТВ-шоу, сериалы, массивное внимание прессы (если попытаться искать тексты в крупнейших американских изданиях по теме, сразу виден необычный взрыв текстов о трансгендерности именно в первой половине 2015 года), комплексный каминг-аут сразу нескольких известных трансгендеров (Челси Мэннинг, Лаверна Кокс, Кейтлин Дженнер, сёстры Вачовски) — всё это обратило внимание общества на проблемы транс-людей и — что, кажется, ещё важнее — обратило на них внимание государства.

На сегодняшний день только в 18 штатах Америки существует прямой закон, запрещающий дискриминацию человека по его гендерной идентичности. В некоторых штатах продолжают принимать откровенно антитрансгендерные законы (например, предписание транс-людям посещать туалеты соответственно полу, присвоенному при рождении), однако подвижки в этом смысле совершенно очевидны. Мы становимся свидетелями исторического, переломного момента в жизни трансгендерной Америки, а значит, и транс-сообществ по всему миру.

В 2015 году был снят запрет на компенсацию стоимости операций по трансгендерному переходу для клиентов Medicare, тогда же Американская психологическая ассоциация выработала «Гайдлайн по психологической работе с трансгендерами и гендерно нонконформными людьми». В 2014 году Калифорния стала первым штатом, официально запретившим использование в судах понятий «gay panic» и «trans panic» в качестве оправдания совершённому насилию или убийству. 61 % из 500 компаний в списке Fortune включают в свою внутреннюю политику гендерную идентичность. 

 

Родители Джошуа Алкорна верили в то, что бог не допускает ошибок. Когда в 14 лет их сын попросил называть себя Лилой, они сначала отвели его к христианскому терапевту, а потом забрали из школы и запретили пользоваться интернетом. Свою последнюю запись в Tumblr-аккаунте 17-летняя Лила закончила так: «Моя смерть должна быть посчитана в числе всех тех суицидов, которые совершили трансгендеры в этом году. Я хочу, чтобы кто-нибудь посмотрел на эти цифры, сказал: „Это какая-то ***** [бессмыслица]“ и что-нибудь с этим сделал. Сделайте что-нибудь с обществом. Пожалуйста».

Ночью 28 декабря 2014 года Лила Алкорн вышла из дома, прошла около четырёх километров по трассе на юг и примерно в половине третьего шагнула навстречу грузовой фуре.

Изображения: «Википедия», Flickr.com/photos/fei_company