На прошлых выходных прошёл фестиваль «NOW. Как устроена современность», организованный Colta.ru и Фондом имени Генриха Бёлля в «Гараже», на котором антропологи, философы и историки обсуждали ближайшее и не очень будущее.

Из золотой команды спикеров нам удалось увести на полчаса итальянского марксиста и адвоката психоанализа Франко «Бифо» Берарди, который объяснил корреспонденту FURFUR связи между массовой депрессией и массовыми убийствами, а также Путиным, Трампом и Лениным. 

Интервью: Андрей Каганских

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Как так вообще получилось, что после стольких лет борьбы против естественной жестокости природы мы в итоге пришли к экономическому дарвинизму?

Очень интересный американский мыслитель Кевин Келли [писатель, один из основателей и исполнительный редактор журнала Wired. — Прим. ред.] написал книгу под названием «Out of Control». В ней он пишет о том, что причиной всему является технологическая трансформация и оцифрование человеческих коммуникаций. Мы входим в пространство сети, в котором мы уже не владеем контролем над Глобальным Разумом. На самом деле сам концепт Глобального Разума — идеальное выражение того, чем являет собой неолиберальный экономический дарвинизм. Что вообще такое дарвинизм? Это утверждение о том, что сильнейшие из сильнейших обязательно доминируют. Или наиболее приспособленные — как вам больше нравится. Это очевидно. Проблема в том, что около десяти тысяч лет назад мы начали проект под названием «Человечество», который в своей сути основывается на языке. Язык — это негэнтропия, свержение главенства законов природы. Граница между измерениями культуры и природы базируется на приостановлении работы естественных законов, которые Чарльз Дарвин обнаружил в жизни животных, растений и так далее. Со времён Маргарет Тэтчер этот закон был вновь коронован в качестве ультимативной истины. В результате сегодня мы имеем разрушение планеты — как с точки зрения экологии, так и с точки зрения социума и психики.

Я не знаком с концептом Глобального Разума, это что-то похожее на Общий Интеллект Маркса?

Нет, параллели есть, но они поверхностны и два концепта не похожи друг на друга. Согласно идее Кевина Келли, Глобальный Разум достиг уровня сложности, недостижимого субглобальными умами. Это технологическая сеть со сложностью, которая не может быть понята. Это предполагает полную зависимость социальных и эротических форм знания от глобальной машины. Концепт Общего Интеллекта Маркса исходит из реалий когнитивного труда. Общий Интеллект – это не внешнее соединение, это кооперация. Кооперация необязательно физическая – мы можем кооперироваться и на расстоянии, без оглядки на время. Это и есть точка пересечения концепций Глобального Разума и Общего Интеллекта. Глобальный Разум принимает позицию машины и полностью стирает реальную жизнь общества и тела. Общий Интеллект подчёркивает социальный характер машины. Карл Маркс, конечно, не знал о том, что в будущем его концепция будет воплощена интернетом.

Звучит страшно

Кооперация интеллектуальных работников всё ещё существует. Она не мертва и полна возможностей. Например, у нас есть технологии, которые приводят к безработице. Но это не заложено в их природе, они предназначены для освобождения нашего времени от работы. Финансовый нигилизм трансформирует мощь технологий, но она от этого никуда не пропадает.

Экономические и технологические предпосылки массовой депрессии — это одна из самых важных для вас тем, можете об этом рассказать?

Согласно всемирным организациям здравоохранения, депрессия становится одной из основных медицинских проблем столетия. Почему? В чём значение депрессии? Это очень сложно, ведь разговор идёт о чем-то, принадлежащему к интимным страхам. Мы могли бы попробовать вывести её определение. Моё определение звучит так: депрессия — это приближающаяся точка ускорения темпов изменения языка. Это ускорение сеет панику и невозможность контроля. В какой-то момент из-за этого чувства перегруженности инфосферой мы теряем всякое желание контактировать друг с другом. Депрессия есть распад желания.

В книге я описывал круг, который ведёт к депрессии. Прекариат (то есть почти любой человек вашего возраста) вынужден каждый день начинать с чистого листа. Он находится в состоянии постоянной конкуренции в сфере труда и языка. Мы вынуждены развиваться всё быстрее и быстрее в области языкового обмена. Есть ещё финансовый аспект — ускорение темпов финансиализации [процесс трансформации финансового капитала в фиктивный и виртуальный. — Прим. ред.]. Капитал становится этаким призраком, принуждающим реальную экономику следовать правилам, не включенным в нашу повседневную жизнь. Финансиализация и прекаризация — это корень современной депрессии.

Как же нам убежать из этого порочного круга?

Убежать нельзя, эта война длится уже много лет. И пацифистские настроения делу не помогут. Как же мы можем решить проблему депрессии? В прошлом веке силой освобождения была политика. На мой взгляд, силой должен стать психоанализ. Идея, что люди должны стать нормальными. Идея реактивации эротического удовольствия от социальных взаимодействий откроет новую дорогу солидарности. Если посмотреть на важные события последних лет — например, Occupy [Wall Street]. Это не политическое движение в смысле взятия власти. Там идеи политической власти попросту нет. Цель Occupy — это реактивация социального удовольствия присутствия там, щека к щеке, эротического восприятия улицы и людей на ней.

Есть ещё один очень российский способ — агрессия: Путин, Ленин и Лимонов очень депрессивные люди. Люди реагируют на свою депрессию агрессией. Это не работает на большом масштабе. Это проблема для художников, психоаналитиков и политиков. Я надеюсь, что как-нибудь мы сумеем реактивировать это удовольствие в нашей борьбе с депрессией. 

Давайте поговорим о «героях» из вашей книги «Heroes: Mass Murder and Suicide». Кто они и как их суицидальное поведение выражает дух эпохи?

Когда я писал эту книгу, я находился под впечатлением от действий Джека Холмса. Это тот парень, который в 2012 году решил стать Джокером из фильмов о Бэтмане. Я подумал о том, что он всего лишь один из многих людей, которые попытались совершить символическое самоубийство. Убийство себя и кого-то ещё. Ведь это одна из новых форм поведени — особенно среди младших поколений.

Последние полгода я думал о том, что происходит в Орландо, Флориде, Франции и Германии. В июне я увидел историю семнадцатилетнего палестинца Мухаммада Насера Тарара, зарезавшего тринадцатилетнюю еврейскую девочку и впоследствии застреленного полицейскими. Мухаммад Насер Тарара написал много постов на фейсбуке перед смертью. «Смерть — это право, и я требую моё право». Самое ужасное предложение, которое я читал в своей жизни. Он хотел умереть, и единственным способом добиться смерти было свершение чего-то настолько ужасного. Это единственный способ придать смерти ужасающую значимость. Если бы он покончил с собой у себя в комнате, то он был бы просто ещё одним несчастным подростком, а так он стал «героем».

Мне кажется, что в своей книге я затронул одну из самых главных тенденций нашего времени. Можно возразить: «Но это же, скорее, исключение, чем правило!». Да, конечно, но если посмотреть на другие эффекты воздействия финансовой машины на физиологические и психологические аспекты наших жизней, то можно понять связь. Финансовая машина берёт наши жизни и превращает их в смерть. Это виртуализация жизни. Мы работаем весь день, а капитал разрушает ночью всё то, что мы сделали. Это и есть основной повод для современного самоубийства.

 

Маргарет Тэтчер сказала в интервью 1991 года, что такой штуки, как общество, больше не существует.  Мне кажется, что в далёкой перспективе её отпечаток в этом мире окажется намного более разрушительным, чем Адольфа Гитлера.

 

И всё-таки как заново узаконенный экономикой естественный отбор приводит их к таким самоубийствам?

Забавно-то как, Эрик Харрис в день массового убийства в школе «Колумбайн» надел футболку с принтом «естественный отбор». Всю жизнь им говорят, что самая важное в этой жизни — это быть победителем. Даже будучи проигравшим сложно отказаться от этого стремления к победе. Такие самоубийства — попытка умереть, находясь на пике победы. Показать, что кто-то слабее тебя просто потому, что у него нет оружия, а у тебя оно есть, убить его, а потом убить и себя. Кстати, Чо Сын Хи из Технологического университета Виргинии тоже описывал эту динамику. «Вы говорили мне быть сильным, но я не такой».

Говорит ли их стремление вернуться к первобытному варварству о какой-то динамике в нашем обществе?

Неолиберализм в своей сути означает разрушение социальной солидарности. Маргарет Тэтчер сказала в интервью 1991 года, что такой штуки, как общество, больше не существует. Есть отдельные люди, семьи и предприятия, все они борются за прибыль. Она описала чудовищную войну, в которой все выступают против всех. Мне кажется, что в далёкой перспективе её отпечаток в этом мире окажется намного более разрушительным, чем Адольфа Гитлера. Общество, которое не воспринимает себя как общество, ослабевает и движется навстречу трагедии. Когда трагедия происходит, если ты один и если ты не крупный предприниматель вроде Трампа, то ты явно не выйдешь из неё победителем. Удовольствие от социальной интеграции отменено, так что же ещё нам остаётся делать?

Сама идея идентичности всё ещё нуждается в анализе. Мне кажется, что это фикция. Идентичности не существует. Когда мы говорим об идентичности, мы думаем о наших сходствах или о наших различиях? По сути, это же комплекс отличий одной семьи от другой. Основы идентичности неверны. История современной идентичности — это история войны. Современная война характеризуется бесконечным раздроблением на бесконечное количество идентичностей. Возьмём, к примеру, сирийскую войну. Единый фронт борьбы определить попросту невозможно. Это война между суннитами и шиитами? Да! Это война между турками и курдами? Верно! Это война между Россией и Америкой? Да! Это же ситуация, которую невозможно разрешить политикой или тактикой. Это бесконечная война.

Джордж Буш был одним из самых ужасающих преступников в современной истории. Но именно он назвал войну в Ираке «бесконечной». Что он вообще имел в виду? Этот идиот! Как ему вообще пришла в голову эта гениальная идея? Ведь он прав, это бесконечная война бесконечного количества современных идентичностей.

Знаете, сегодня как раз день народного единства. По улицам ходят колонны русских и колонны россиян.

Брекзит стал для меня финальным доказательством этой истерии. За день до голосования я сказал своей жене: «Это же невозможно, за выход могло проголосовать только пьяное меньшинство». На следующее утро мне позвонила жена и сказала, что британцы пьяны. Это голосование — жест, который нельзя объяснить. Даже политики, которые провели это голосование, подали в отставку уже на следующий день. Это нечто совсем иррациональное. Нечто, которое привело к контрэффекту колоссальных масштабов.

Но смысл в том, что как только в обществе уничтожается солидарности и самосознание, жизнь превращается в суицидальное соревнование. Соревнование, из которого никто не может выйти победителем. И Соединённое Королевство сейчас явно не побеждает. Европа тоже. Победителей нет.

А Америка? В программе фестиваля как раз анонсировался разговор о книгах Джонатана Франзена.

Объектом исследования книг Франзена (в особенности, «Поправок») является масштабная депрессия белого американского мужчины. Такой депрессии, которая приводит к появлению Дональда Трампа. Франзен — единственный писатель, которому удалось идеально объяснить, что же всё сейчас происходит в Соединённых Штатах. Это чувство ненависти к себе, свойственное среднему белому мужчине, которого угнетает вина за криминальные массовые чистки коренных американцев и рабовладение миллионами темнокожих и т.д., и т.п.

Зарождение alt-right.

Да-да! За последнюю неделю продажи оружия взлетели. Люди покупают оружие на случай победы Клинтон и ужесточения его регуляции. Но я вижу и другую сторону — возможно, что начинается новая гражданская война в Америке. Это моё предсказание. Как в случае победы Клинтон, так и в случае победы Трампа. Вообще, сотри эту последнюю часть, она слишком мрачная. Ха-ха, нет, я шучу, печатай что хочешь.

У нас почему-то очень сильно любят Трампа. Как считаете, в чём дело?

Мне кажется, что Трамп — это идеальное отражение Путина. Я не знаю насчет отношений между ними лично, но с позиций психоанализа они почти одно и то же. Я даже скажу больше: они оба следуют одному шаблону, которому следовал до них товарищ Ленин, чья депрессия послужила отправной точкой для гражданской войны XX века. У него было две крупные депрессии в жизни. Первая в 1902 году, вторая в 1917-м. Эта реакция на депрессию становится актом тоталитарной воли, попыткой уничтожить всё вокруг.