Воскресное чтение: Как русский поклонник Боуи написал биографию своего кумира и издал её на Amazon

Глава 5

Дополнение к «Героям»

По поводу заглавной песни «Герои» вот ещё что известно (имеется в виду песня «Heroes» с одноимённого альбома Дэвида Боуи 1977 года. — Прим. ред.).

Замысловат, но интересен, был процесс её звукозаписи летом 1977 года в студии «Ханса Тон» в нескольких метрах от берлинской стены. На железобетонную стену, разделявшую тогдашний Берлин на социалистический восточный и капиталистический западный, Боуи, Тони Висконти, Брайан Ино и Роберт Фрипп направили стену звука со всей присущей ей музыкальной мощью и идеологической плотностью (из этого списка в представлении нуждается разве что Висконти — легендарный продюсер, работавший помимо Боуи с T.Rex, Sparks, Manic Street Preachers и Моррисси. — Прим. ред.).

Сначала записали ритм-секцию: барабаны — Деннис Дэвис, бас-гитара — Джордж Меррей, ритм-гитара — Карлос Аломар. Аломар создал и исполнил основной гитарный рифф. Фрипп записал завывающие соляги только месяц спустя, когда прилетел в Берлин из Штатов всего на день. 

Затем Ино на бесклавишном аналоговом синтезаторе EMS VCS 3 (синтезатор этот также использовали Hawkwind, The Who и Pink Floyd на «Dark Side of the Moon» и «Wish You Were Here») вибраторами разной частоты и скорости создал три монотонных ритмических рисунка, наложенные один на другой.

Гитару Фриппа пропустили через этот же синтезатор Ино, а не, как ошибочно полагают, через другую электронную приблуду под названием E-Bow, позволяющую тянуть из гитары ноты через электромагнитное поле. Фрипп достиг завывающего эффекта, рассчитав расстояние между гитарой и колонками, необходимое для того, чтобы извлекаемая из гитары нота начинала резонировать и фонить. Например, ля могла начать резонировать в полутора метрах от колонок, а соль в двух. Фрипп сделал на полу студии разметку, где какая нота фонит, и, играя, переходил с места на место в зависимости от требуемой тональности. При записи фрипповского соло звуковую дорожку воспроизводили на предельной громкости, так что фонило будьте-нате. Ино тем временем экспериментировал с фильтрами, через которые пропустили гитару, успешно вписав с трёх дублей соло в ровную и однообразную мелодию.

Барабаны в свою очередь отлично раздавались эхом в огромной студии «Ханса», где во время Второй мировой войны записывались симфонические оркестры. Барабаны установили и записали не как обычно в будке, а на открытом пространстве у самой дальней стены зала на возвышении для хора. Помимо альтов у Дэвиса имелось два рабочих барабана, конги и один бас-том. Обычно, проходясь по альтам, он добавлял несколько ударов по конгам и бас-тому. То, что в песне похоже на наложение барабанов при перезаписи, на самом деле записано живьём за раз. Ритм в «Героях» не меняется на всём протяжении, и Дэвис проявил себя настоящим человеком-метрономом и вместе с тем, как подобает джазовику, сыграл разнообразно без повторений. Бочку специально сделали тише, чтобы акцентировать больше внимания на бас-гитаре и не нарушать монотонного течения иновских синтезаторных вибраций.

Как и на «Low» (предыдущий альбом Боуи. — Прим. ред.), на «Heroes» сначала записывалась музыка. Решалось, какая это будет песня: весёлая или грустная. Затем в самый последний момент через месяц после записи музыки сочинялись слова и записывался вокал. За слова Боуи обычно садился с утра лицом к берлинской стене, видимой из окна студии, и выдавал текст за час или два. 

Боуи принялся за текст к «Героям», прогнав всех из студии. Тони Висконти вместе с девушкой на подпевках Антонией Маасс, удалившись, стали прогуливаться вдоль стены и целоваться. Боуи всё это увидел и запечатлел в песне. Когда все вернулись с прогулки, вокал записали всего с трёх дублей.

Для записи вокала Висконти использовал три микрофона. Первый находился в 20-ти сантиметрах от поющего Боуи, второй — в шести метрах от него, а третий — в 15-ти метрах. Тихую вокальную партию записывали на первый микрофон. Громкую — на первый и второй. А истерические крики — на все три. Это создало эховое и монументальное звучание голоса. В тихой партии Боуи поёт октавой ниже, а громкие — на октаву выше.

Висконти говорил, что за всё время работы в студии с различными коллективами и исполнителями Боуи был единственный, кто мог за короткое время написать текст, тут же его исполнить и с двух-трёх дублей окончательно записать, а вслед за этим сразу наложить дополнительные вокалы. Работоспособность у «чувачины» и концентрация сил и внимания отменные.

Боуи помимо английской версии также спел и записал песню на немецком и французском. Немецкий её вариант мне нравится гораздо больше английского — очень мощно и надрывно спето. А французский не нравится — херня полная. Немцы, послушав «Героев» на немецком, сказали, что это не рок вообще, а кабаре какое-то, что Боуи как певцу кабаре в прошлом и любителю всего немецкого начала ХХ века было очень лестно слышать.

А мне было бы лестно услышать русскую версию «Героев». Тем более что она была бы очень во время холодной войны актуальна — про стену и всё такое. Вражеские голоса крутили бы её ночи напролёт, подрывая устои социализма извне, а неформальная советская молодёжь изнутри, прислушиваясь к антисоветским руладам на коротких волнах, старательно заглушаемым магнитовибраторами КГБ. Славы у Боуи было бы ещё больше. 

Пел бы он её примерно так: «Ми стоялы на плёскости с пэрэменным углом атраджения. Пули свистели у нас над головой, да? А мы стоим, как гэрои, слюшай. Эй, совецкий автомаччик, ты уже не малчик, засунь себе в жопу палчик и стань гэроем хоця ба на дэн». Думаю, зашибись бы было. К тому же, русский Боуи худо-бедно тогда должен был знать, проведя в 1973 году в поезде транссибирской магистрали восемь дней, общаясь от Находки до Москвы с железнодорожными проводницами, которые его так сильно полюбили, что даже вызволили однажды из рук рассвирепевших советских ментов. (см. «Визиты Боуи в СССР»).

А так, выйдя на сингле 23 сентября 1977 года, несмотря на все приложенные усилия и мультиязыковые версии, «Герои» достигли в хит-параде Англии лишь 24-го места, а в Штатах даже в сотню «Билборда» не вошли.

Глава 6

Визиты Боуи в СССР  

Немиров (Мирослав Немиров — художник и писатель, основатель тюменской панк-группы «Инструкция по выживанию». — Прим. ред.) пишет в «Большой тюменской энциклопедии» правдивую историю о посещении Боуи Тюмени в 1973 году: 

«В один из дней весны 1985 года выдающийся деятель тюменской жизни Ю. Шаповалов врывается в расположенный в общежитии ТГУ на ул. Мельникайте рок-клуб около десяти утра — невероятно раннее для него время — крича с порога:

— Дайте мне скорей чайник! Или вон кастрюлю! Быстрее! 

— Зачем? — изумились пребывающие в рок-клубе.

— Быстрее! Я буду в неё блевать!

Изумленные ещё больше, присутствующие подают ему кастрюлю, в которую, схватив её двумя руками, Шаповалов Ю. действительно тут же начинает бурно блевать, в промежутках меж спазмами сообщая следующее:

Подобно многим и многим молодым людям той эпохи, Шаповалов Ю. обладает склонностью слушать по «Би-Би-Си» радиопередачи Севы Новгородцева с новостями рок-музыки и фактами из её истории. Передача ночи описываемого дня была посвящена творчеству и жизни Д. Боуи. Среди прочего, в ней сообщалось, что Боуи никогда не летает самолётом, и поэтому где-то в 1970-е, совершая кругосветное турне с заездом в Японию, обратно в Европу он возвращался поездом по транссибирской магистрали. Через СССР!

Передача Севы происходит по тюменскому времени около часа ночи.

Весь остаток её Шаповалов Ю. был не в состоянии заснуть: ворочался, думал, вычислял.

И когда своими златопёрстыми лучами зарозовела на небе Эос, Шапа не выдержал, вскочил, побежал пешком на железнодорожный вокзал, — ибо Эос в это время года в Тюмени розовеет часов в пять утра, когда троллейбусы ещё не ходят, — побежал на вокзал, в справочное.

— Транссибирская магистраль — через Тюмень проходит? — жег его ум вопрос.

— Проходит, — отвечали ему в справочном.

— А в 1970-е проходила?

— Всегда проходила, — ответили ему.

— А во сколько «Владивосток — Москва» приходит?

Ему объяснили, что приходит в 16 с чем-то и стоит 20 минут.

Тут-то Шаповалов Ю. и удостоверился окончательно, что Дэвид Боуи не просто проезжал мимо Тюмени, а именно был в ней: стоял на её земле и даже, наверное, плевал на неё слюной.

Посудите сами: четыре часа — такое время, что если даже они ночь напролёт пили, то уж должны были всё равно проснуться — и притом как раз именно такое, чтобы не успеть напиться снова; ну, а 20 минут стоянки — навряд ли найдётся человек, который не захочет выйти на перрон, размять ноги.

Так Ю. Шаповаловым дедуктивным путём было доказано, что Д. Боуи в Тюмени был, по поводу чего тут же, на вокзале, им была куплена у таксистов бутылка водки и выпита без закуски.

Что и явилось причиной вышеописанной срочной необходимости в кастрюле.

Впрочем, очень уж особых любителей Боуи в Тюмени не слишком много, даже и сам Шаповалов Ю., всячески восхищаясь его деяниями и заслугами, чтобы добровольно так просто взять да и поставить пластинку Д. Боуи послушать — не верю я, чтобы такое имело место».

В 1970-х Боуи посещал СССР по крайней мере дважды. Впервые в апреле-мае 1973 года, будучи Зигги Стардастом проездом из Японии в Европу в ходе своих мировых гастролей. Со своей свитой 21 апреля он погрузился в Находке в поезд, следовавший по транссибирской магистрали в Москву.

В Свердловске на перроне один из его спутников фотограф Ли Чайлдерс стал фотографировать Боуи на фоне вокзала. Это не понравилось милиционерам, и они принялись винтить Чайлдерса. Тогда Боуи достал 16-миллиметровую кинокамеру и стал снимать, как они его винтят. Это милиционерам тоже не понравилось, и они стали винтить Боуи тоже. На помощь двум лохам-иностранцам пришли простые советские бабы — проводницы вагона, которые отбив их от ментов, за шкирку забросили в уже тронувшийся поезд. А так бы убирать рок-звездам международного класса снег в Сибири и лес валить до сих пор.

Дальнейшие подробности того путешествия можно на английском почитать здесь.

Второй раз был он в Москве проездом три года спустя в первых числах апреля 1976 года. Пограничники конфисковали у него тогда запрещённую к ввозу нацистскую литературу и отправили жить в «Метрополь».