«Радуга тяготения»: Как читать самый сложный роман ХХ века и что о нем нужно знать заранее

В начале этого года стало известно о выходе новой книги американского писателя Томаса Пинчона, мистификатора, параноика, известного затворника и, пожалуй, самого сложного автора ХХ века, сумевшего, несмотря на все это, получить не одну литературную премию и всемирную известность. Тем не менее, главный роман Пинчона — «Радуга тяготения» — был впервые переведен на русский язык только в сентябре прошлого года, то есть почти через 40 лет после его публикации в оригинале.

Сегодня FURFUR подготовил короткий гид по биографии и творчеству Пинчона, а также посоветовался с одним из переводчиков «Радуги тяготения», как подступиться к этим сложным произведениям и с какого из них начать.

Можно было подумать, что он попросит не пускать материал в эфир, но писатель решил подогреть сенсацию раскрытия его мистического образа и всего лишь потребовал не тегировать его на видео. Телевизионщики посовещались и решили поступить именно так.

До этого события он хранил инкогнито более 40 лет: не являлся на вручение литературных наград, отказывался от книжных туров по стране, с презрением относился к публичным чтениям собственных произведений — такое поведение сыграло ему на руку и почти мгновенно превратило писателя-затворника в легенду литературных мистификаций. Кто-то со всей серьезностью писал, что Пинчон скрывается в Мексике, кто-то — что в свободное от сочинительства время он рассылает по почте бомбы (к сожалению, с арестом Теодора «Унабомбера» Качинского эта версия отпала), кто-то — что Пинчон на самом деле женщина, живущая под мостом в Северной Калифорнии. Страшная правда всплыла наружу незадолго до этого репортажа CNN — в 1996 году, когда журнал New York опубликовал заметку Нэнси Джо Сэйлс под названием «Знакомьтесь со своим соседом — Томасом Пинчоном», где утверждалось, что писатель ни от кого особенно и не скрывается, а живет себе спокойно на Манхэттене. В общем, «они где-то рядом».

Преданный поклонник Пинчона демонстрирует нездоровый интерес к знаменитому затворнику

Один из главных параноиков планеты сумел достаточно легко и быстро превратиться в мистификатора, способного манипулировать общественным мнением. Все, что требовалось от Пинчона на протяжении этих 40 лет для культивации своей легенды, — лишь изредка подбрасывать дровишко-другое в костер всеобщей и, как это часто бывает в литературном мире, вялотекущей истерики. В сущности, его публичная биография только из этих «дровишек» и состоит.

Начинается «великое затворничество» сразу с его первым романом «V.» (1963 год), отмеченным Фолкнеровской премией, после публикации которого автор ненадолго отправляется в Мексику. Спустя некоторое время его вроде как встречают в Калифорнии, где он, устроившись в тесной хибаре, находящейся в двух кварталах от океана, пишет на миллиметровой бумаге свой opus magnum — «Радугу тяготения» (1973 год). Где-то между этими событиями выходит короткий роман, а на деле повесть — «Выкрикивается лот номер 49».

Три книги. О нем говорят и пишут — всем интересно, кто стоит за этими текстами. Но Пинчон отказывается от интервью и контактирует с внешним миром только через своего агента (который в какой-то момент становится его женой). Иногда он публикует в прессе рецензии на полюбившиеся книги или эссе (два из которых можно даже найти на русском: в одном утверждается, что машины и механизмы — это главное зло современности и их надо по возможности уничтожать, в другом маверик в компании других современных авторов рассуждает о семи смертных грехах).

Все это время дебютант-вундеркинд как может эпатирует публику. «Радугу» номинируют на Пулитцеровскую премию, но жюри заявляет, что книга «напыщенная», «нечитаемая» и «порнографическая» (ключевое, на самом деле, слово «радуга» очень уж клонит в сторону де Сада и других французских «пошляков», экспериментаторов с сюрреальной стороной секса). Пулитцера в этом году в итоге не получит никто. Следом за этим роман награждают Национальной книжной премией США, что тоже выглядит как компромисс. Пинчон, кажется, обижен и отправляет получать почести и толкать речи вместо себя любимого комика — Ирвина Кори. В день награждения за кафедру поднимается растрепанный «профессор» — люди охают: «Неужели! Вот и он, загадка раскрыта», — который выдает примерно следующее:

Примерно на этом этапе людям начинает особенно нравиться эта игра. Soho Weekly News печатает статью, в которой утверждается, что Пинчон и другой американский затворник (фотографий и биографических фактов которого тоже почти нет), Сэлинджер — это одно лицо. Чуть позже в редакцию приходит уморительный факс: «Неплохо. Старайтесь дальше». Читатели чешут затылки и тычут в главное доказательство существования автора «Радуги тяготения»: фотографии, датированные началом 1960-х, на которых изображен странный молодой человек с большими передними зубами — на правду это тоже не слишком похоже, но все-таки. Вспоминают, что он вроде бы учился в Корнелльском университете — сначала физике, а после перерыва на службу во флоте — литературе. Поговаривают даже, у Набокова, но кто его на самом деле знает. Ну а поскольку главная тема пинчоновских текстов — это мировые заговоры и тотальная всепроникающая паранойя, то наверняка не знает никто. Пинчоновский мир, населенный исключительно шпионами, двойными и тройными секретными агентами, участниками мировой/холодной/гражданской войны, на проверку оказывается куда более реальным, чем мир, который пытается ухватить за пятки журналистика. Кажется, именно это автор своим личным мифом, своей «бесконечной шуткой» и пытается доказать.

Буктрейлер «Inherent Vice», озвученный самим Пинчоном

Вот, в сущности, и вся биография (то есть даже библиография). По крайней мере такой она оставалась до начала этого года, пока не случился очередной проблеск в коммуникации Пинчона с публикой. Сначала стало известно, что по последнему роману взялся снимать кино давний фанат писателя, оскаровский лауреат Пол Томас Андерсон — все почему-то сразу решили, что без личного вмешательства Пинчона эта картина никак не обойдется. В проект пригласили Роберта Дауни-младшего (он, правда, отказался, и вместо него там будет главный страдалец американского кинематографа Хоакин Феникс) и Шарлиз Терон. Ну а потом и вовсе выяснилось, что готов новый роман — «The Bleeding Edge», он выходит осенью в издательстве Penguin.

Конечно, тот Томас Пинчон, которого мы наблюдаем в медиа, — это жизнетворческий проект, сродни тому, который лелеяли символисты в конце XIX века, но с поправкой на современность. Герметичность пинчоновской биографии прямо следует поэтике его текстов, максимально закрытых для читателя, особенно в том случае, если этот читатель является представителем Системы. В каком-то смысле прочитать его тексты можно, только вступив с этой Системой в борьбу, как бы бредово ни звучало такое заявление. В свою очередь, эта самая борьба протекает чрезвычайно тяжело, если ввязываться в нее в одиночку. За примерами далеко ходить не надо — можно на досуге пересмотреть «Матрицу». Поэтому гораздо легче «V.», «Лот 49» и «Радуга тяготения» (а другого на русском языке, увы, пока не существует) идет в компании. И вовсе даже не обязательно, чтобы сочитателем был кто-то во плоти (но если это так, то пусть он еще в придачу будет химиком, физиком, а также фармацевтом с большой стопкой рецептов на вещества, максимально расширяющие сознание). Для облегчения Пинчона, на самом деле, вполне достаточно будет книги комментариев или онлайн-энциклопедии, созданной специально к его текстам руками его безумных поклонников и борцов с этой самой Системой со всего мира.

Для того чтобы помочь читателям FURFUR начать разбираться в творчестве Томаса Пинчона, мы обратились за комментариями к Максиму Немцову, автору перевода на русский «Радуги тяготения».

«Надо понимать, что переводы Пинчона в той или иной степени несовершенны. Лучше всего читать все подряд и в оригинале. Просто брать по хронологии и читать. Так намного интереснее.

Если вам важно знать только про русские версии, то о рассказах и разрозненных эссе я ничего внятного сказать не могу — они все очень разного качества. "Выкрикивается лот номер 49" я бы рекомендовал в последней версии — под редакцией Саши Гузмана, хотя бы потому, что в него вложено больше работы, энергии и времени, и он во многом совершеннее предшествующих изданий, хоть и не идеален. Адекватнее версии у русского читателя все равно не будет еще долго. К русским версиям "V." я бы подходил с большой опаской — хотя бы потому, что у переводчиков в 1990-х годах не было достаточного справочного аппарата и многое в тексте осталось не понято. Ну а "Радуга тяготения" просто без вариантов пока».

«При чтении "Радуги" — как и любой другой книги — лучше пользоваться мозгом, глазами, ушами и носом. Остальное опционально. Ну да, существует некий корпус толковательной и пояснительной литературы, а также ноосферный слой близких Пинчону писателей и их текстов. Но что нам это дает, когда мы оказываемся с текстом один на один? Здесь происходит ровно то же, что и при чтении любой другой книги, сколь угодно жанровой или примитивной, просто плотность текста больше. В первую очередь надо быть грамотным и чутким читателем, но что тут нового?

Мы собирались и были вполне готовы дать свой комментарий к "Радуге тяготения", но потом от этой мысли пришлось отказаться. Сейчас все упирается в желание издателя (которого пока нет), наше свободное время (которого тоже пока нет), а также в финансово-правовые вопросы: имело бы смысл купить права на "Путеводитель" Вайзенбергера как самый обстоятельный комментарий к тексту и сильно дополнить его с учетом специфики восприятия русскоязычного читателя и каких-то наших собственных наработок, а также всего того полезного, что в него не вошло даже при переиздании (в 2006 году). Ровно так же было бы полезно включать в издания "V." и "Лота 49" дополненные комментарии Дж. Керри Гранта, а в издание "Улисса" Джойса — комментарии Гиффорда (которые сейчас издаются в сильно обедненном виде и, по-моему, без указания источника).

Кроме того, Зак Смит сделал очень внушительное графическое толкование "Радуги", но это — всего лишь одна из версий прочтения. Нам пару раз помогло при работе над переводом. Неплохо было бы купить на этот альбом права и опубликовать вместе с текстом (мы так и хотели), но это уже вопрос к издателям. Русский перевод романа "Inherent Vice", конечно, будет. Но вот когда — пока не известно. Готовый и отредактированный текст — у издателя, когда они собираются его выпускать — понятия не имею».