Как я сплавлялся по камчатским рекам к извергающемуся вулкану

Словосочетание «Камчатский полуостров» для меня всегда было сказочно далеким, и хоть мы на одной части света, казалось, что добраться туда — все равно что выйти в открытый космос. Мне посчастливилось пересечь всю нашу страну от Смоленска до Владивостока, от Черного моря до Северного Ледовитого океана, но побывать на Камчатке до сих пор оставалось только желанием. Поэтому, когда мой друг написал зимой сообщение, что собирается группа на два катамарана в июле на Камчатку, я немедленно купил авиабилет, чтобы вдруг не передумать.

Сборы и перелет

Понимая, что моих четырех аккумуляторов к фотоаппарату на всю поездку не хватит, я начал искать аккумуляторный блок и ведро батареек. Как обычно это бывает: всю съемочную технику собирал скрупулезно два дня, а за 30 минут до приезда такси скидал в рюкзак все остальные вещи. Забыл даже выключить в туалете свет, так он и проработал весь месяц.

Авиаперелет (Новосибирск — Петропавловск-Камчатский — Новосибирск) обошелся мне в 22 тысячи рублей. Тем, кто летел из Москвы, обошлось еще дешевле. Мой рейс имел пересадку в Хабаровске. Лететь до него из Новосибирска 4,5 часа. Аэропорт в Хабаровске напоминает «Пулково-1» — серый пол, серые стены, будто возвращаешься в Союз в середину 1980-х.

Так уж сложилось, что следующий рейс я провел в бизнес-классе. Комфортное большое кресло, коньяк, жульен и т. д. Я решил, что судьба дает мне последний шанс насладиться прелестями цивилизации. Перед отправлением из Новосибирска я не успел приобрести «сухую» обувь. Так называется обувь, которую надеваешь вечером на берегу после дневного сплава. У меня с собой были конверсы на размер меньше. Так вот, когда я летел в бизнес-классе, единственное, что мне досаждало, — это кеды, я не мог отделаться от мысли, что нужно их заменить.

Слегка подсушившись, продолжили спускаться к реке. Погода в этот день казалась более благосклонной, однако теперь идти приходилось не по тундровой зоне, а по лесным зарослям шеломайника, порой достигавшего высоты в два метра. Панорама меняется каждую минуту. Туман то открывает вершину горы, то затягивает весь хребет. К концу дня погода все-таки решила устроить нам заново испытание. Дождь был не менее сильный, чем днем раньше, однако все было уже упаковано, да и тяжело было настолько, что на ливень и комаров уже не обращали внимания. Уже стемнело, когда мы добрались до реки. Из-за мощнейшего весеннего паводка огромный уровень воды разлил берега и превратил все в болото. Приятного в этом было мало. Пришлось постараться, чтобы найти неподтопленное место для палатки. Уставшие и озверевшие, мы даже не стали варить ужин, а просто свалились спать.

16 июля

Два следующих дня мы потратили на строительство катамаранов. Из стволов деревьев собирается рама, к ней вяжутся баллоны с воздухом. Каждое такое судно должно было взять на борт по пять человек со всеми вещами. Как правило, личные рюкзаки крепятся в качестве сиденья, а остальной общественный груз в центре.

Пробовали ловить рыбу, но вода в этом месте мутная, грязная, и никакого улова, конечно же, не было. Зато кругом росла жимолость, огромная, сочная. Когда кому-нибудь было не лень собирать, то делали из нее варенье.

17 июля

Собрали лагерь, спустили катамараны на воду и отплыли. Погода была ясная, а самое приятное — то, что ветер сдувал почти всех комаров. Сразу же за поворотами реки стал виднеться вулкан Кизимен. Наверное, я никогда не забуду эти минуты. Волнение такое, как если бы мы пробрались к секретному вражескому объекту. Сразу стало понятно: он тут самый главный, величественный и монументальный. При этом из него постоянно шел дым, но мне тогда казалось, что это фумаролы.

Характер реки Левая Щапина — горно-таежный. Категория сложности — тройка с порогами — четверка, но обильные весенние паводки сделали из нее почти пятую категорию. Каждую минуту приходилось лавировать между завалами сломанных деревьев и заломами стволов, низко висящих над водой. В один из таких заломов мы и врезались случайно. Троих сразу снесло в воду и зацепило ветками, а меня с Артемом перевернуло вместе с катамараном, да так, что я оказался внутри рамы в воде. Мощное течение продолжало нести судно. Одной рукой я пытался все это снимать на камеру, а другой жадно искал, за что можно уцепиться. Так нас протащило метров 100, затем удалось причалиться к берегу. Пришлось в этот день заканчивать греблю и ставить лагерь. Одно весло было навсегда потеряно. А я не удержал в крушении резиновый насос для баллонов.

За поворотами реки стал виднеться вулкан Кизимен. Наверное, я никогда не забуду эти минуты. Сразу стало понятно: он тут самый главный, величественный и монументальный.

Помню, как кто-то из нас ночью закричал: «ЛА-А-АВА-А-А-А!» Все тут же кинулись на пустырь к реке с фотокамерами. Медленно стекающие яркие полосы заставляют в прямом смысле каменеть. Как потом оказалось, раскаленная лава не перестает извергаться и днем, только при свете солнца ее не видно.

Утром срубили новые недостающие стволы для рамы, починили судно. Сверили по карте, что в пяти километрах от этого места находится туристическая база «Тумрок» с горячими источниками. Собрались двумя группами по пять человек туда отправиться, как из леса появился егерь Саша с собакой. Он был бесконечно счастлив, что у нас еще сохранилось немного водки. Все собаки на Камчатке имеют кличку Тайга, видимо, хозяева не считают нужным тратить усилие и придумывать более разнообразные имена. Саша рассказал, что раньше был браконьером, а теперь он на госслужбе, хотя на самом неделе занимается тем же самым.

Нико в этот день поймал две нерки, это местный лосось с красной икрой, у него сейчас как раз нерест. Как вскоре выяснилось, эту рыбу обязательно нужно жарить или варить из нее уху, если есть малосоленую, то велика вероятность серьезно отравиться. Среди местных пород рыб эта — самая неблагородная. Но даже из такой можно было набрать несколько мисок икры. Часть рыбы мы пожарили на противне, который предусмотрительно купили еще в Петропавловске, а часть приготовили в коптилке.

Так уж получилось, что из десяти человек девять были музыканты. Как следствие, инструментов было больше, чем удилищ. Зачем-то взяли три гитары, четыре флейты и один барабан. Такому оркестру егерь Саша был неописуемо рад, выпил оставшуюся водку и обещал на следующий день сводить на горячие источники.

19 июля

Отправились к вулкану, где у подножия находится туристическая база «Тумрок». Там даже есть вертолетная площадка. Любой состоятельный иностранец в поисках экзотики может приземлиться к самому вулкану. Несколько горячих ванн расположены подряд, где-то температура воды 30 градусов, а где-то и все 40. Как ни уговаривал хозяин попробовать, ни у кого из нас так и не получилось засунуть туда хотя бы ногу. Уж очень горячо, хотя говорят, что именно эта вода и лечит все подряд.

До вулкана, казалось, рукой подать. Очень привлекательно и очень опасно. Пожалуй, одно из самых ярких воспоминаний в тот день — вид из окна егерьского домика. Мы сидели, попивали чаек, а прямо за стеклом извергался Кизимен.

Саша угостил собственным самогоном и смастерил из лопаты недостающее весло. Рассказал, что где-то в Питере живет его дочь, которая не видела его уже 20 лет. Йен решил это дело исправить, а так как он увлекается аутентичной фотографией, сделал портретное фото егеря, пообещав найти и отправить результат дочери.

Несколько горячих ванн расположены подряд, температура воды 30 градусов, а где-то и все 40. Как ни уговаривал хозяин попробовать, ни у кого из нас так и не получилось засунуть туда хотя бы ногу.

Долго засиживаться на одном месте было нельзя, у нас не так много оставалось времени до обратного рейса. Тем не менее спустя 20 минут после отплытия, мы снова врезались в дерево. Капитана Степана опять снесло ветками. Течение не слишком стремительное, но очень мощное, удержаться невозможно было. Выбрались кое-как. Но вскоре стало понятно, что такой аттракцион будет еще очень долго. Каждые пять-десять минут на реке встречаются заломы и завалы. Иногда настолько серьезные, что единственный способ продвинуться дальше — это обносить судна. Вот тогда все начинают разгружать катамараны и ишачить по непроходимым таежным зарослям.

Во второй половине дня река стала шире, мы поначалу обрадовались, но до поры до времени. Первый же порог, полностью заваленный гнилыми деревьями, приказал обносить все по обрывистой суше длиной почти в километр. Это было одно из самых тяжелых испытаний. При этом, пока погода была ясная, все время виднелся пыхтящий вулкан, как бы говорящий: «А чего же вы хотели, раз приехали сюда смотреть на меня, то извольте потрудиться…»

Все вещи перетащили только к вечеру, естественно, было решено тут же и ночевать. Ко всему прочему следует добавить, что рыба в этом месте отказывалась клевать. Нам снова приходилось жевать каши. Но самое невыносимое — это комары. Такого количества я не припомню даже за Полярным кругом. Вокруг ежесекундно находится около пяти сотен юнитов. Постоянно присутствующий визг их крылышек напоминает симфонические произведения Кшиштофа Пендерецкого. В определенный момент похода мы со Степаном даже начали записывать эти звуки. Комары сопровождают нас круглый день, и весь быт проходит вместе с ними. Например, когда ты слегка открываешь рот, чтобы проглотить кусочек хлеба, вместе с ним обязательно залетит еще и комар, а то и пара. Я уже и молчу про чай или кашу, примерно процентов пять всей употребляемой пищи — это комары. Со временем привыкаешь, ведь это тоже белковая еда.

Другое дело, когда хочется по нужде. Повторяю, что спрятаться никому не удается, у каждого из нас есть свое персональное комариное облако, которое следует за хозяином, куда бы он ни отправился. Так вот, чтобы справить нужду, приходилось, как спортсмену-олимпийцу, на скорость снимать штаны, за считанные секунды делать свое дело и при этом все время хлопать себя по ягодицам (я не шучу). С каждым днем мастерство становилось все лучше, да и кожа грубела, потому как всегда найдется несколько проворных москитов, которым все равно, что их сейчас шлепнут. Такое неудобство рождало множество находок. Например, Сериль придумал сначала натягивать сетку в виде палатки, а уже затем забираться туда и решать свои дела в спокойной обстановке.

Про то, что мои конверсы на размер меньше, я забыл в первые же дни похода. Я даже не чувствовал неудобства в ногах, наоборот, эта обувь казалась мне легкой и расслабляющей.

Примерно процентов пять всей употребляемой пищи — это комары. Со временем привыкаешь, ведь это тоже белковая еда.

Мы добрались до паромной переправы, той самой, с помощью которой пересекали реку несколько недель назад. И, конечно же, сразу часть из нас отправилась в цивилизацию, в районный поселок Атласово. В магазин. Местные, как водится, приняли нас за сумасшедших американцев. Я заметил, что во всех походах, если в команде присутствует хотя бы один говорящий не на русском языке турист, будь он даже из Швейцарии, он все равно становится американцем. А все, кто с ним, — тоже американцы. Как обычно бывает, в начале похода, на заброске все непременно пытаются урвать копеечку, запросить цену за машину, за вездеход как можно дороже. В конце пути все готовы делиться своими запасами спиртного, мяса, кто-то бесплатно подвозит. Вот и в этот раз спустя полчаса уже вся деревня знала, что с гор приплыли американцы, которых непременно нужно напоить и угостить. Спасибо жителям поселка Атласово, я с трудом вспоминаю тот вечер.

1 августа

На следующий день мы уже были в Елизово. Это город-спутник Петропавловска-Камчатского, нас добродушно пустил к себе в дом Вася, один из эмчеэсников, с которыми мы познакомились неделей раньше на кордоне Ипуин. Все складывалось как нельзя лучше. До самолета оставалось еще три дня, а аэропорт находился в шаговой доступности. В первый день решили отправиться гулять по Петропавловску. Должен заметить, что в этот раз город предстал перед нами во всей красе. Ясная погода позволяет насладиться удивительной панорамой. Почти с каждой точки видны два ближайших вулкана.

Мы решили, что такой шанс упускать нельзя и раз уж находимся на крайней восточной точке нашей родины, то непременно нужно увидеть и океан. Спустя пару часов мы уже стояли остолбеневшие от увиденного на песчаном берегу Тихого океана. Я истратил несколько гигабайт памяти, записывая его шум с разных точек, снимая набегающие волны в необычных ракурсах, но все равно мне вряд ли удастся передать тот волнующий миг.

Как известно, пьяным и море по колено. Не помню, кому первому пришла эта мысль в голову, но в итоге шестеро из десяти под крики и вопли отправились ночью еще раз сразиться с водной стихией. Холодно, но волна ударяет в тело с такой мощью, что оно группируется изо всех сил и просто не успевает замерзнуть. Устоять на месте очень непросто.

Мы решили, что такой шанс упускать нельзя и раз уж находимся на крайней восточной точке нашей родины, то непременно нужно увидеть и океан.