Как проходят рабочие будни фотографа, скейт-оператора и битмейкера

В спецпроекте «Рабочий стол» представители популярных профессий рассказывают о своей рабочей рутине — обстановке, привычках, лайфхаках и достижениях. Материалы подготовлены при поддержке «Лаборатории Касперского» — разработчика антивирусных программ, которые сохраняют данные стоимостью в миллионы за 133 рубля в месяц.

Антон Беляев

Скейт-оператор, в числе последних работ — независимый проект «Крабы в городе» и видео для команды «Абсурд» — «Эффект нарастающего бешенства», международная премьера которого состоялась на сайте европейского журнала о скейтборде Kingpin Magazine.

Александр Олейник 
(Boora)

Битмейкер, коллекционер винила, археолог советского музыкального наследия.

Алина Никитина

Постоянный фотограф рубрики «Девушки FURFUR», контрибьютор журналов «Афиша», Esquire, HM Magazine, The New York Magazine и других, продюсер.

Антон Беляев

Первая часть моей работы — это непосредственно съёмки на улице, вторая — монтаж видео за компьютером. Снимать, конечно, приятнее всего за городом, в отдалённом от людей месте — на каком-нибудь бетонном дитч-споте в лесу, где можно провести со скейтерами целый день и тебя никто не потревожит. Но чаще всего приходится работать в многолюдных местах в центре города — прохожие и тут и там.

Сортирую footage и монтирую я, как правило, дома. Там я чувствую себя вполне комфортно.

Александр Олейник

Самое комфортное рабочее место для меня — домашняя студия, именно там и создаются все проекты.

Алина Никитина

Что снимать, что обрабатывать фотографии мне удобнее всего дома — я специально методично искала квартиру с большими окнами, выходящими на солнечную сторону. Мне очень нравится снимать с естественным светом и в светлых интерьерах, поэтому чуть ли не половина моего портфолио завалена картинками, сделанными в квартире. Для обработки изображений мне необходим широкий монитор с хорошей передачей цвета. Правда, в отличие от увлекательного съёмочного процесса, это настоящая рутина, погружение в которую со временем превращает дом в офис. Я бы с удовольствием занималась обработкой где-то ещё, но ноутбук с гигантским экраном с собой не поносишь, да и, кроме того, при всей моей любви к кафе и ресторанам в них не бывает достаточно темно, чтобы экран не бликовал.

Антон Беляев

У меня есть стол, стул, ноутбук, два внешних винчестера по 4 Тб и записная книжка. Иногда одалживаю монитор у друзей. Конечно, было бы прикольно иметь монтажную станцию, чтобы всё быстро рендерилось и мне не приходилось обновлять инстаграм каждые пять минут в ожидании вывода одной операции, но, к сожалению, то, чем я занимаюсь, в России — полнейший альтруизм.

В туры я всегда беру с собой лэптоп, предварительно перенося весь необходимый footage на внешние винчестеры. У меня остаётся порядка 750 Гб свободного места. Каждый вечер после плодотворного съёмочного дня я захватываю отснятый материал с камеры и переношу его на компьютер, расставляю всё в хронологическом порядке, и мы с ребятами смотрим, что было снято за день, делаем выводы, решаем, куда едем завтра и хотим ли мы куда-либо вернуться за недоделанным трюком.

Александр Олейник

У меня обычный советский стол, на котором очень тесно расположилась вся аппаратура.

Алина Никитина

Главное в съёмке — ощущение концентрации на объекте. Для меня фотография — это не просто работа, это моя страсть и прямая дорога к чувству профессиональной удовлетворённости, поэтому я могу снимать почти в любых условиях, лишь бы нравились предмет и герой. Могу почувствовать себя вовлечённой в рабочий процесс не только в студии рядом с профессиональной моделью, но и на улице: когда моё внимание привлекает красиво струящийся свет или случайный фактурный человек, я сразу достаю телефон. При обработке для меня самое важное — это характеристики компьютера, наличие необходимых программ и удобного кресла. Как только я открываю Photoshop или Capture One, я уже на работе — и совсем не важно, сижу я у себя в студии или у родителей на даче.

Антон Беляев

На столе у меня нет ничего лишнего. Рабочий стол моего компьютера полностью пуст — насколько мне известно, файлы, размещённые на нём, едят больше оперативки, чем те, что находятся в папках.

Когда я готовлюсь к монтажу проекта, я создаю новую папку в директории «Проекты» и начинаю сортировать материал. У меня всегда есть папка Music с треками для видео, папка Time remapping со слоумо, папка Lifestyle и две очень важные папки Intro и Outro, если мы говорим о большом видеопроекте. Далее я создаю папки с именами скейтеров, когда монтирую профайлы, либо с названиями городов, когда готовится туровое видео. Внутри каждой из этих папок есть ещё четыре папки: Tricks (трюки), Lifestyle (быт), Bails (падения), Attempts (попытки) — делятся на Good, Fun, Toasters.

Александр Олейник

При создании музыки меня вообще мало что интересует, кроме, собственно, самой музыки, так что в этот момент обстановка дома и уровень пыли на столе абсолютно неважны. Но порядок всё же мне ближе.

Алина Никитина

Была у меня одна вредная рабочая привычка — смотреть ненавязчивые сериалы прямо во время обработки картинок. Я ставила рядом с монитором iPad, включала там что-то вроде «Анатомии страсти» и слушала во время работы. Так очень рутинный и довольно однообразный процесс становился хоть немного более увлекательным. Порядок меня не волнует совсем — я скорее склонна громоздить вокруг себя горы всякой всячины. На рабочем столе храню только те программы, к которым мне нужен быстрый доступ. Со временем поняла, что мне проще всего обрабатывать картинки под какую-то ритмичную музыку без слов вроде классического техно — так проще концентрироваться, а звук отбивает в ушах необходимый для работы скоростной ритм.

Антон Беляев

Я хорошо планирую своё время — как правило, видеопроект у меня готов задолго до его премьеры. Если я всё-таки попадаю в жёсткие временные рамки, то сначала сортирую материал, а потом уже занимаюсь своими делами (не наоборот, а то можно отвлечься надолго), затем ложусь спать и утром доделываю всё на свежую голову.

Александр Олейник

Люблю работать над проектами в первой половине дня, но, к сожалению, работа в офисе забирает самое продуктивное время суток, поэтому время для музыки — вечер и выходные. Ежедневник не веду, часто делаю заметки в телефоне и иногда записываю идеи и мысли в свой блокнот.

Алина Никитина

Главное правило, которое я всячески стараюсь привить себе на уровне рефлекса, — делать всё заранее и заранее думать о том, сколько времени потратишь на конкретный проект. Мне достаточно Evernote для идей и растянутых во времени задач и обычных напоминаний в телефоне для разного рода мелочей. Авралов у меня практически не случается, но когда это всё же происходит, я стараюсь оценить, смогу ли я выполнить за оставшееся время работу так, чтобы я могла быть ей довольна. Если да — надо напрячься, ну а если точно нет, стараюсь извиниться перед заказчиком и немного отодвинуть дедлайн.

Антон Беляев

Если я полностью погружён в проект, то перерывы мне ни к чему. Мне просто в радость снимать и монтировать скейтбординг. Выбирать трюки, которые будут использованы, расставлять их по порядку крутости. В больших видеопроектах я, как правило, монтирую одну часть, а потом смотрю, что происходит в интернете, проверяю, какие новые скейт-видео появились, какую технику съёмки в них использовали, куда стилистически движется современный скейтбординг. Потом монтирую следующую часть. Иногда возвращаюсь к старым частям и переделываю их со свежим взглядом.

Александр Олейник

Завариваю чай, отправляюсь на спортивную площадку, стараюсь минимизировать уровень звуков вокруг: уши — рабочий инструмент, отдых необходим в любом случае, поэтому перерывы устраиваю часто, но на непродолжительное время.

Алина Никитина

Во время очередного перерыва самое главное для меня — отвлечься на какую-то деятельность совсем иного рода и дать глазам отдохнуть от монитора. Продуктивнее всего получается работать с нечастыми, но длинными перерывами, во время которых я могу хоть помыть посуду, хоть сделать зарядку, хоть просто полежать и перевести дух. Эта смена деятельности хороша ещё и тем, что помогает по-новому взглянуть на картинки, которые приелись глазу настолько, что он не замечает их изъянов.

Антон Беляев

Я делаю резервную копию монтажей на внешнем винчестере. А то, с чем работаю, переношу на рабочий лэптоп.

Александр Олейник

Конечно, я ловил вирусы, особенно в то время, когда активно качал музыку из сети, но каждый раз данные всё же удавалось спасти. Был один очень неудачный год — полетели сразу два внешних жёстких диска, на которых было огромное количество отборной музыки, которую я тщательно копил лет пять. Восстановлением коллекции я не занялся — решил переориентироваться на винил, так однозначно надежнее. Честно говоря, я не делаю никаких бэкапов и прочих резервов, всё, чем я дорожу, — это мои музыкальные проекты. В случае потери почти всё можно восстановить, так как копии хранятся на флоппи- и зип-дисках.

Алина Никитина

Думаю, мои горы картинок, которые я храню на внешних дисках, пока не представляют интереса для фэшн-хакеров. Самое важное правило — делать несколько копий и не хранить всё на одном компьютере. После каждой съёмки получается 200–300 картинок в RAW-формате, то есть каждая из них весит около 20 Мб. Вы легко можете себе представить, какая куча дополнительных жёстких дисков нужна мне для того, чтобы всё это хранить. Важно всё правильно структурировать и понятно прописывать названия всех папок.

Антон Беляев

Я готов платить за Final Cut или Adobe Premier и After Effects. Я в них работаю. Они мне помогают.

Александр Олейник

Готов платить за музыкальный софт, за хороший антивирус.

Алина Никитина

Я, конечно, готова платить за Photoshop — мой главный рабочий инструмент. Мне подходит подписка на Creative Cloud — её цена кажется вполне разумной и в пакете есть всё необходимое для работы, например InDesign, при помощи которого можно легко склеивать референсы в один PDF-файл в нужном порядке. Кроме того, я плачу за удобные приложения для телефона, способные хоть как-то облегчить работу — программы для света, быстрой обработки картинок и другие. Одно из таких — приложение Capture Pilot, оно позволяет прямо на телефоне смотреть, какая картинка получается, при условии, что фотоаппарат подключен к ноутбуку, а в студии есть работающий Wi-Fi.

Антон Беляев

В мировой практике съёмок скейтбординга есть фиксированные цены: 25 евро — лайфстайл, 50 евро — трюк, 100 евро — дорожка. Монтаж минуты — 100 евро. Это в том случае, если ты выполняешь заказ от какой-либо компании. Ещё одна распространённая на Западе практика — делать независимые скейт-видео и зарабатывать продажей DVD-копий на Вigcartel или арендой онлайн-версии на Vimeo, например, на 48 часов. Некоторые операторы, например Колин Кларк, зарабатывают на рекламном соглашении с YouTube. Его видео финальных попыток с различных контестов собирают за 250 тысяч просмотров. Не знаю, сколько это в рекламных кликах, но что-то от YouTube он получает.

Удивительно, но на российском рынке так сложилось, что цены на скейт-фотографии выше, чем на видео. Низкий уровень бесплатных друзей-операторов очень сильно демпингует рынок. И получить хоть какую-то соизмеримую работе оплату очень сложно.

Алина Никитина

Рынок фотографии в нашей стране всё ещё нестабилен. Многим заказчикам кажется, что фотограф — это просто человек, который нажимает кнопку в нужное время, а затем выбирает удачную картинку и хорошенько её фотошопит. В 90% случаев времени на съёмку закладывают слишком мало, гонорары сильно занижают, не планируют денег на оборудование, а потом не знают, где искать все недостающие элементы картинки. Но проблема здесь, скорее, в отсутствии индустрии, средств и повсеместной осведомлённости.

Выслушивая пожелания конкретного клиента, я сначала пытаюсь оценить, что за оборудование и условия мне понадобятся для съёмки, а затем соображаю, какой уровень у заказчика. После этого я примерно оцениваю съёмку, как если бы её выполнил другой фотограф моего уровня, чтобы примерно определить размер гонорара — и только тогда говорю, готова ли я за это браться и сколько всё будет стоить.

Антон Беляев

Последние три года я снимал сразу для двух проектов — нового видео команды «Абсурд» под названием «Эффект нарастающего бешенства» и моего личного проекта «Крабы в городе». В «Эффект нарастающего бешенства» вошли съёмки из Москвы и Петербурга, мест обитания скейтеров команды, а также из скейт-туров по России и странам Европы и Азии, организованных «Абсурдом». Получилось круто. Вы можете это оценить — видео уже в интернете. «Крабы в городе» — это долгоиграющий локальный проект, который пережил смерть и второе рождение. Он посвящён питерской скейт-тусовке Crabcheaps, созданной Гришей Фадеевым ещё в 2006 году, — она не имеет никакого формата, её состав неопределённый, идеология отсутствует. Такое аморфное объединение. Ещё в 2008 году Олег Ларионов собирался выпустить о ней фильм с тем же названием. Даже был готов трейлер, но что-то не срослось. Году так в 2012-м уже я начал собирать материал для видео «крабов». Много снимал с локальными питерскими скейтерами, в том числе в Китае и в Барселоне, ездил с европейцами на Балканы и в Турцию. Премьера «Крабов в городе» состоялась 16 августа в Петербурге и 22 августа во Владивостоке. Московская премьера до сих пор не согласована. В интернете на данный момент есть только трейлер.

Александр Олейник

Мой любимый и самый большой проект называется The Art of 10 Seconds. Его особенность в том, что он полностью сделан на классическом семплере E-mu SP-1200 — в него можно записать всего десять секунд семпла, и на выходе получается характерный грязный 12-битный звук. Все использованные в этом проекте семплы взяты из советской музыки 1960–1980-х годов. Сейчас я работаю над четвёртой, заключительной частью, с выпуском которой состоится полноценный релиз на аудиокассете на лондонском лейбле (первые три части доступны в свободном скачивании). На создание каждой части у меня уходит два—три месяца, за это время материал копится и отбирается для аранжировок. Каждая часть сделана в виде непрерывного микса, который передаёт небольшую историю.

Алина Никитина

Несмотря на то, что чаще всего я снимаю фэшн-истории и репортажи, которые собственно и принесли мне некоторую известность, иногда в своей практике я обращаюсь к ещё одному жанру. Это так называемые трэвел-стори или просто большие репортажные истории для журналов о путешествиях. Я сама очень люблю новых людей, новые места, чужой опыт и переживания, поэтому путешествия для меня стоят особняком среди любых других развлечений. Но, что самое удивительное, когда ты делаешь трэвел-съёмку тебя не только отправляют в другую страну, что само по себе прекрасно, но ещё и платят в итоге приличный гонорар. Есть в такой работе и другие приятные аспекты. Бюджеты журналов позволяют работать практически с любой техникой, которую можно взять в поездку, — и я, конечно, выбираю плёночные камеры среднего формата. Есть множество причин, по которым их можно предпочитать другим: от красоты эффекта, который даёт кадру плёнка, до моей персональной любви к квадратным снимкам.

Последний подобный проект я делала пару лет назад — ездила снимать швейцарские винодельни для журнала «Афиша—Мир». В итоге получилась очень интересная история, передающая настроение не только обширных виноградников и огромных подвалов с вином, но ещё и самой Швейцарии и её людей, выросших на этой культуре и совсем иначе относящихся к окружающей их природе. Я снимала всё на любимую «Бронику», жила в отелях с видом на горы, дышала чистым альпийским воздухом и постоянно находилась в слегка пьяном состоянии, потому что нас возили от одной винокурни к другой и везде приходилось дегустировать их лучшие сорта. К вечеру совсем не понимаешь, что происходит вокруг, но процесс съёмки все равно увлекает как никогда. Напечатали ребята в журнале далеко не все картинки, а лишь часть, относящуюся непосредственно к культуре виноделен и национальной швейцарской гастрономии, но всё равно получилась очень крупная по меркам издания история на пять полос.