Бакланка: Искусство хулиганской драки

История

Слово «бакланка» восходит к терминологии блатной фени начала XX века, по которой баклан означал осуждённого по статье 74 («хулиганство») в редакции УК РСФСР 22 ноября 1926 года. В годы НЭПа хулиганство ещё не включало пункты о разжигании расовой или тем более религиозной ненависти — тогда хулиганка подразумевала лишь «озорные, сопряжённые с явным неуважением к обществу действия». Позже в редакции УК РСФСР 1960 года «хулиганку» обозначат как «умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу» и разделят на обычное и злостное. Первое каралось сроком до одного года, а за последнее можно было влететь на пять лет тюрьмы (семь при применении оружия) или два года исправительных работ. 

Хождение по «хулиганке» имело важную особенность – противоправные действия юридически трактовались как «бесцельные», то есть совершённые не для выгоды, а ради чистого удовольствия. Нарушители правопорядка старше 20 лет редко попадали под эту статью — чаще всего «озорничали» именно несовершеннолетние, постепенно составляя контингент, который в будущем получит прилипчивое клеймо — бакланы. Именно малолетним бакланам суждено будет закрепить бесславное название своей касты на лагерной боевой системе.

В основе бакланки — нападение, а не защита, причём нападение внезапное. В условиях заключения (от которого, как и от сумы, нельзя зарекаться) любая, даже самая безобидная с виду беседа на средней или ближней дистанции может оказаться фатальной — если не для жизни участников дискуссии, то уж точно для их дальнейшего положения в блатной иерархии (стоит напомнить, что подняться из «понижения» невозможно в принципе). Даже самое неукоснительное соблюдение воровского закона, многократно преломлённого через призму «малолетки», не освобождает от систематических «проверок на вшивость» — или, как точно выразился Андрей Кочергин в своей замечательной статье про бакланку, от поисков слабого звена среди «скованных одной цепью».

Техника

Внезапное, подлое нападение – почти единственный способ победить для подростка, чей вес редко превышает 50 килограммов, а мышечный тонус максимально ослаблен убогим питанием (тюремной баландой). Средняя продолжительность тюремной драки — от одной до десяти секунд. «Борьба в партере» неуместна; самбистский «двойной Нельсон», скорее всего, завершится ударом табуреткой по голове от подоспевшего товарища (чужого, конечно же). Атака должна быть яростной и стремительной, а также воздействующей на классическую триаду «глаза — горло — пах». 

Неожиданный удар от бедра, болезненный хват за нижнюю губу, «вилка» в открытый кадык, мощный пинок в промежность, сопровождающий распальцовку по глазным яблокам супостата — классические примеры fatality и brutality тюремных реалий. Помимо отсутствия боевых стоек и криков «Хаджиме!» другой особенностью бакланки как боевой системы, основанной на нападении, является компактность движений бойцов. Бьющий ногой с разворота, помимо опасности быть схваченным за конечность кем-то сзади, рискует банально переломать ноги о шконки. Любое маневрирование в условиях бетонного мешка размерами два на три метра с переизбытком человеческого материала абсолютно исключено, а количество телодвижений сведено к минимуму.

Честь, благородство и уважение противника — качества для бакланки скорее лишние, чем приемлемые. Гораздо эффективнее, разгадав намерения собеседника (или утвердившись в своём намерении, если агрессором являешься ты), незаметно растолочь в руке сигарету и бросить табак в налитые кровью глаза собеседника. Соль тоже сгодится — как говорил Машков в лагерном блокбастере Павла Чухрая «Вор», её хорошо бы всегда иметь в кармане. В конце концов, в глаза можно просто плюнуть — слюной или лезвием, предварительно спрятанным под языком. Опытные сидельцы одним таким плевком способны выбить глаза невнимательному собеседнику. Ну а далее — хитрый Одиссей может делать с поверженным Циклопом всё, что ему пожелается, от милосердной принудительной перезагрузки до жестокого избиения и разжалования в касту подшконочных «обиженных» и обладателей дырявой столовой ложки.

Вообще, из-за запрета на оружие в зоне зэки вынуждены были освоить науку калечить друг друга всеми подручными средствами: табуреткой, украденным электродом, заточенной ложкой (весло), миской (шлюмка), зубной щёткой. Выбор оружия зависит по большей части от фантазии сидельца: к примеру, для ударной техники на длинных дистанциях вполне может сгодиться кусок хозяйственного мыла, завёрнутый в полотенце. Похожим образом в «Плохих мальчиках» молодой Шон Пенн отбивался от врагов завёрнутыми в наволочку от подушки жестяными банками «Кока-колы». На худой конец для удара по голове сгодится и чифирбак (кастрюля или металлическая кружка) — так знающий толк в бакланке герой фантастического фильма «Хроники Риддика» умудрился вбить зазубренную кромку железной кружки в грудь обидчику прямо во время чаепития.

Психология

Но техника – далеко не самое важное в бакланке. В её фундаментальной основе лежит психологическая подготовка и искусство сокрытия намерения, развитое едва ли не до высот «Артхашастры» Каутильи и «Психологии лжи» Пола Экмана взятых вместе. В нечеловеческих условиях тюрем озлобленные дети привыкают врать и маскироваться уже с молодых ногтей, и побеждает тот, кто сильнее духом, — тот, кто способен не раскрыть свой следующий ход, пустив пыль в глаза своему врагу.

Современные семинары бакланки предлагают обязательную психологическую подготовку. Самый популярный сегодня — курс Алексея Маматова, мнения о котором разнятся от хвалебных од до едких насмешек. Так или иначе, в арсенале бойца бакланки всегда есть целая вереница психологических приёмов — незаинтересованный взгляд в сторону перед ударом, удар в середине реплики, неожиданный крик в лицо оппоненту, словесная бакланка — вербальное запугивание и запутывание врага в дебрях фени… Словом, тотальная война до победного конца.